Читать «Следствие защиты» онлайн - страница 82

Я хочу, чтобы она вернулась. Я сельский парень. Мы женимся на всю жизнь.

Дома, в одиночестве, он приготовил в шейкере водку с тоником. Стенные часы показывали 6.32. Уоррен включил в гостиной телевизор.

На экране была Чарм, вся яркая, ее синие глаза смотрели на Уоррена, губы беззвучно шевелились, а худенькие красивые руки, сложенные вместе, лежали на столе, на переднем плане рамки. Уоррен прибавил звук на несколько делений.

– …когда мы вернемся, мы расскажем вам трагическую историю женщины из Сахарной страны, которая дала жизнь второму потомству уродливых тройняшек, расскажем о погоде и о спортивных новостях, включая последние – об “Астро”, переданные нашим неунывающим Доном Бенсоном. Пожалуйста, оставайтесь с нами, друзья.

Прелестные манеры общения. Казалось, Чарм всегда говорит то, что думает. Уоррен понял, что имела в виду Джонни Фей тогда, в баре. Но это был выбор Чарм, а не его. Ему обычно приходилось лишь слушать, понимать и облегчать бремя. Он не мог скрыть в себе то подавленное настроение, в котором пребывал все последние годы. И, в конечном счете, все, что он был в состоянии сделать, – это сказать Чарм, что он любит ее, прощает и постарается быть с нею ближе. Интересно, здесь ли еще тот нью-йоркский адвокат? Уоррен попытался не допустить до себя вульгарные образы, и, естественно, в тот момент, когда он с ними боролся, они и проникли к нему в мозг. Думай о чем угодно, только не о слоне… это была та игра, которой они с Чарм, словно дети, забавлялись у шамрокского пруда. И, разумеется, слоны мерещились им повсюду.

Уоррен развязал свою тоненькую папку с делом “Куинтана”. Voir dire за три недели. Лу Паркер действовала в соответствии с законом: по правилам, адвокат должен быть готов к процессу через тридцать дней после предъявления обвинения или через десять дней после того, как суд принял ходатайство защиты. Обычно суды бывали настолько загружены, что судьи предоставляли отсрочки даже более машинально, чем произносили свои обвинительные речи. Но как только устанавливалась дата, требовать ее переноса можно было лишь в том случае, если отсутствовал главный свидетель защиты. Но это нужно было доказать. А таких свидетелей у Уоррена не было.

Он изучил свои записи, сделанные во время визита к Трунгам. Гудпастер в качестве последнего аргумента обязательно укажет на то, что, если мотивом убийства было не ограбление, тогда какой же смысл был в самом убийстве? Никто не настаивал на том, что убийца знаком со своей жертвой. Мой лучший шанс, подумал Уоррен, это опрокинуть положение об особых обстоятельствах – краже бумажника. Если мне удастся это сделать, тогда, возможно, суд присяжных и задумается, зачем же Гектору могло понадобиться убивать незнакомого ему человека. Дело не в том, что тогда у присяжных заседателей возникнет необходимость принять во внимание мотив преступления, – они судили только на основании фактов: обдуманно ли Гектор Куинтана убил Дан Хо Трунга? Но ведь и присяжные не всегда бывали рациональными, не всегда следовали указаниям судьи. Может быть, если они поверят в то, что ограбления не было, один или двое из них задумаются над вопросом о мотиве? Нужен хотя бы один или двое, чтобы суд присяжных не пришел к единому мнению. Или, может быть, все же присяжные признают Гектора виновным, но потом, когда им придется определять наказание, проявят снисходительность.