Читать «Следствие защиты» онлайн - страница 58

Ее глаза затуманились от слез.

– Иногда мы делаем это, – сказал Уоррен, – а иногда мы выходим, разыскиваем того сукина сына и всаживаем ему пулю промеж глаз.

– Великолепно, – пробормотала Чарм.

– Теперь расскажи мне обо всем этом.

Почувствовала ли она облегчение от того, что он не стал кричать? Что он, по всей видимости, держит себя в руках? Он не мог этого сказать. Казалось, Чарм думает совсем не о том.

– Ты хочешь знать его имя? Все неприличные подробности? Как долго, как часто? Ты хочешь знать, лучше ли он тебя в постели или хуже? Это, да?

– Пожалуйста, Чарм.

Помолчав некоторое время, она спросила:

– Так что же именно ты хочешь знать?

Это заставило его задуматься, внесло какую-то ясность в его мысли, и он мягко сказал:

– Что ты сейчас переживаешь? Что ты собираешься делать дальше?

Минут пять она плакала.

Уоррен привык к этому: Чарм была женщиной с глубокими эмоциями и, так сказать, со слабой плотиной на пути слезных потоков; порою, начиная плакать, она не могла остановиться – так было, когда вода из засорившейся в туалете канализации хлынула в гостиную, так было в тот раз, когда непосредственный начальник Чарм на телевидении пытался изъять какие-то эпизоды из взятого ею интервью. Ее отец был холоден, как рыба, и никогда по-настоящему ее не любил – это была периодическая тема ее рассказов. Чарм ненавидела хьюстонскую погоду – влажность здешнего пятимесячного лета казалась ей невыносимой. Она старела. Мужчины не понимают женщин и никогда не смогут понять. Ее старшей сестре требовалась мастектомия. Эти и другие душевные травмы переполняли берега слезных источников. Голос Чарм стал хриплым от рыданий.

Обычно в таких случаях Уоррен крепко обнимал ее, шептал ей ласковые слова, массировал ей спину так, как это делают матери грудным детям, когда те не могут срыгнуть. Чарм однажды дала всему этому определение:

– Я человек, не уверенный в себе. Это часто бывает с детьми, выросшими в разведенных семьях – я когда-нибудь сниму хороший документальный фильм на эту тему. Мой родной отец таскал нас туда-сюда по всему Восточному побережью, пока мне не исполнилось десять. К тому времени, когда мне было двенадцать, я уже успела поучиться в пяти разных школах. У меня никогда не было постоянной подруги. А затем меня приволокли сюда. У меня нет корней.

– Они у тебя есть, – обычно возражал Уоррен. – Ты имеешь их здесь. Теперь, со мною.

Но на этот раз в спальне, в этом меркнущем свете дня, Уоррен не стал успокаивать ее ни руками, ни с помощью слов. Он больше не знал, как это делается. Чарм ушла в ванную умыть лицо. За это время Уоррен надел свежевыстиранные джинсы, чистую белую рубашку и хлопчатобумажную ветровку. “Обещанья сдержу я и многие мили пройду, перед тем как ко сну отойду”, сказал поэт. Уоррен сел на пол и обулся в свои старые ботинки из воловьей кожи.

Когда Чарм вышла, он повторил:

– Расскажи мне об этом.