Читать «Любовь и Рим» онлайн - страница 276

В том и заключался его талант, отточенный и раскрывшийся благодаря выучке Аминия. Его душа летела через препятствия, увлекая за собою тело, и этот порыв в свою очередь каким-то чудесным образом передавался лошадям.

Но сегодня все было иначе. Сегодня он сомневался, отвлекался и… думал. Эти мысли были как острые, больно ранящие осколки, они мешали – он почти полностью выпал из происходящего, позволяя лошадям вольно нестись вперед. Лошади вынесли бы, но… существовали еще и люди. Внезапно одна из колесниц оказалась очень близко, немыслимо близко. Удар! Элий не успел увернуться. Он знал: нужно как можно скорее перерезать вожжи, и выхватил нож… Он вылетел из квадриги, и гул толпы словно бы тоже взмыл куда-то вверх.

Элий не помнил, как оказался на земле. Он только видел кровь, много крови, она растекалась вокруг, и песок жадно впитывал ее. Он хотел встать и не мог – это было как во сне, – и ему очень мешал бешеный рев зрителей, который – он чувствовал это – предназначался уже не ему. А кони били и били копытами в песок, квадриги совершали положенные круги, и цирковые служители, оттащившие юношу за край беговой дорожки, занялись им лишь по окончании забега. При падении Элий с размаху стукнулся головой о каменный столбик меты, и хотя кожаный шлем немного смягчил удар, лицо было залито кровью. Пришел Аминий; бегло осмотрев своего воспитанника, определил у него множественные переломы и сказал ожидавшим его решения служителям:

– У него есть мать, она живет на Субуре. Будет лучше, если его доставят прямо туда.

…Крики на улице возвестили о появлении страшной процессии. Тарсия была дома; она выглянула в окно и сразу все поняла. Она сбежала вниз, и хотя ее душу словно бы разрывало в клочья, удержалась от плача и причитаний и очень спокойно, как могло показаться со стороны, указала путь наверх.

Следом с горестным воплем вбежала какая-то девушка; она исступленно рванулась вперед, но Тарсия оттолкнула ее и склонилась над сыном. Она велела положить его на кровать и быстро освободила изголовье, убрав подушки. Люди, что принесли Элия, чуть потоптавшись, ушли. Тарсия не задала им никаких вопросов: все было ясно и так. Незнакомая девушка продолжала плакать, дрожа всем телом. Тарсия резко обернулась к ней:

– Кто ты?

– Я… я невеста вашего сына. – У нее были круглые, испуганные, ничего не понимающие глаза.

– Тогда не стой, а беги за помощью. Или нет… – Внезапно лоб женщины прорезали морщинки. – Ты умеешь читать? – Она поднялась и, пошарив в сундучке, отыскала какой-то предмет. – Вот табличка. Беги и найди этого человека. Скажи, с его сыном случилось несчастье. И пусть приведет самого опытного врача, какого сможет отыскать.

Девчонка исчезла. Тарсия принесла воду и осторожно смывала кровь и песок с лица и волос Элия. Она разрезала тунику на его груди, чтобы ему было легче дышать. Иногда он стонал, не открывая глаз. Женщина чувствовала в душе какой-то мертвенный ужас, рассеять который могло только появление Элиара. Как ни странно, она не допускала даже мысли о том, что, возможно, его давно уже нет в Риме.