Читать «Жизнь Пушкина. Том 2. 1824-1837» онлайн - страница 354
Ариадна Владимировна Тыркова-Вильямс
Его привезли домой около шести часов. Он послал Данзаса вперед, позвать слуг, предупредить жену, сказать ей, что рана не опасна. Никита вынес своего барина из кареты на руках.
– Что, брат, грустно тебе нести меня? – сказал ему Пушкин.
Наталья Николаевна вышла в переднюю, увидала, что мужа вносят на руках, и упала в обморок. Когда она пришла в себя, он уже был в кабинете. Она хотела войти. Пушкин твердым голосом закричал ей по-французски:
– Не входите!
Он боялся, что она увидит рану и испугается еще больше. Пустил ее только, когда на него надели чистое белье и уложили его на диван. Первое, что он сказал ей:
– Будь спокойна, ты ни в чем не виновата.
Как часто бывает в таких случаях, доктора не сразу нашли. Ни домашнего доктора Пушкиных, И. Т. Спасского, ни лейб-медика Арендта, известного хирурга, сопровождавшего Александра I в походах, не оказалось дома. Данзасу посоветовали поехать по соседству в Воспитательный дом. Он так и сделал. Нашел там акушера, доктора Шольца. Дорогой заехали еще за доктором Задлером. В начале седьмого часа оба доктора вошли в кабинет, где лежал Пушкин. Там же были Данзас и Плетнев. Наталья Николаевна тоже была около мужа. Пушкин попросил всех выйти и, оставшись наедине с докторами, сказал им:
– Плохо со мной…
Врачи его осмотрели. Доктор Задлер уехал за инструментами. Пушкин громко, внятно спросил Шольца:
– Что вы думаете о моей ране? Я чувствовал при выстреле сильный удар в бок и горячо кольнуло в поясницу. Дорогою шло много крови. Скажите откровенно, как вы находите рану?
Шольц не скрыл, что рана опасная.
– Скажите – смертельная?
Шольц и этого не стал отрицать, но прибавил, что, может быть, Арендт и доктор Спасский будут другого мнения.
– Благодарю вас, вы поступили со мной, как честный человек, – сказал Пушкин, потер лоб и прибавил: – Надо мне привести в порядок мои домашние дела…
Он помолчал и прибавил:
– Кажется, крови много идет…
Доктор переменил компресс, спросил, не хочет ли он видеть друзей.
Точно в ответ на это Пушкин обвел глазами полки с книгами, окружавшие его диван, и сказал:
– Прощайте, друзья…
Потом спросил:
– Вы думаете, что я и часу не проживу?
Доктор его разуверил и спросил, не позвать ли из соседней комнаты Плетнева.
– Да. И я хотел бы Жуковского.
Теперь Пушкин знал, что смерть пришла.
К семи часам приехали Арендт и Спасский. Рано утром явился Даль. Его никто не звал, он пришел сам, как врач, как друг. Не отходил от умирающего.
Пушкин был рад ему. Сразу обратился к нему на «ты», чего раньше не делал.
Все три доктора всеми силами старались спасти раненого, облегчить его страдания. И все делали вещи медицински губительные. У больного было сильное внутреннее кровоизлияние от перебитых кишок, вен, костей, а ему давали каломель и касторку, поили холодной водой, давали глотать лед, вертели, перекладывали его.
Ранение было настолько тяжелое, что вряд ли и современная медицина могла его спасти. Но теперь умеют облегчать страдания. Тогда не знали анестезирующих средств.
Своего домашнего врача Пушкин встретил теми же словами:
– Плохо мне…
Спасский попробовал его обнадежить. Пушкин сделал рукой отрицательный жест, показывавший, что он ясно понимает свое положение: