Читать «Ничего, кроме настоящего» онлайн - страница 40
Андрей Голяк
Абориген осушил кружку, занюхал грязной пятернёй и, отдыхиваясь, сказал уважительно:
– На травах…
– Ну и как? – хором спросили Палыч, Толстый и я.
– Пыяк нэ розбырае10, – гордо ответил гость и, поблагодарив, покинул помещение.
– Если до вечера проживёт, дадим остаток кочегару, чтоб натопил посильнее, а то помёрзнем, – заключил Толстый, давая понять, что ничего особенного не произошло.
Когда всеобщий восторг по поводу необыкновенной живучести сторожа поулёгся, мы продолжили приготовления к празднику. Вскоре стол был накрыт, за ним сидели мы и изображали полную боевую готовность.
Выпили по первой, закусили, выпили по второй, закусили, выпили по третьей, закусили и праздник покатился сам собой по накатанной дорожке. Было весело, приятно и душевно. Мы выключили свет, зажгли свечи и пошли песни под гитару. Сначала пели всякую лирику, романсы и другую дребедень. С ростом литража в наших желудках мы стали постепенно переходить на забойные блюзы, рок-н-роллы и репертуарчик стал разухабистее. Пели своё, чужое, опять своё, опять чужое. Свеча мигала от бодрого ора, исторгаемого молодыми здоровыми глотками.
Хипаны, хипаны, хипаны!
– Толстый, наливай!
– За рок-н-ролл!
That's all right, my mama!
That's all right!
– Всё офигенно, мама! Праздник буяет! Всё ништяк!
– Мальчишки, а за любовь!
– За любовь! Поехали!
– Давай блюзец закатаем!
Народец притих, давая место блюзу. В полной тишине я провел тему и вступил субтоном:
Пусть свет от лампы во тьме струится,
И золотистой тенью вокруг ложится,
Пусть у деревьев умолкнут листья
И стихнет ветер там за окном.
Блюз хромая, шагал по жёлтой полутьме, похлопывая нас дружески по плечам, спотыкаясь о нечёткую рифму стиха. Словно старый знакомый, он уверенно стучался в наши души, и мы впускали его в себя. Палыч соорудил из кружек, стаканов и мисок ударную установку и подыгрывал мне ложками. Остальные подпевали, выстукивая ладонями шаффл11 и притопывая ногами.
И тогда мы разбудим мелодии старого дома,
Пусть играет, словно старый слепой музыкант!
Нас мягко несла на себе волна кача12. Прикрыв глаза, я лупил по струнам, Палыч вторил мне. Мы дома!
Кода тёплой рукой накрыла нас. Я взял последний аккорд и прижал струны рукой. Мы немного по молчали. Так бывает после долгого путешествия, когда все собрались у огня, есть что сказать друг другу и нужно лишь выдержать небольшую паузу.
Веселье вспыхнуло с новой силой. Мы с Палычем разделись до пояса, а барышни расписали нас косметическими карандашами, изобразив рисунки различной степени пристойности. Видончик у нас был ещё тот!
Папуасы во время брачных танцев! Вся толпень отплясывала под шаманское мумбо-юмбо, когда в дверь заглянула физиономия сторожа.
