Читать «Ничего, кроме настоящего» онлайн - страница 123

Немного побеседовав с Владиком, я пошёл поискать Татку. Первым делом она оценила моё состояние на предмет алкогольного опьянения.

Поскольку я старательно себя блюл, она осталась мной довольна.

Танцевать я не мог, поэтому мы устроились на полу и стали наблюдать за праздником. Вскоре к нам подсел Паша.

– Этот Макарчук – сын ректора универа, – возбуждённо затараторил он мне на ухо.

– Ну и что? – сообщение не произвело на меня никакого впечатления.

– Как "ну и что"! – забрызгал слюной Паша, – Знаешь, сколько вещей можно провернуть через ректора универа! Эх ты, валенок!

– Ректор же его папа, а не сам Владик! – мне был непонятен Пашин восторг.

Паша с сожалением посмотрел на меня, как на недоумка:

– Или ты действительно безмозглый кретин, или очень талантливо притворяешься.

После этих слов он поднялся на ноги и направился в другую комнату. Вскоре оттуда раздались звуки фортепиано. Инструмент годился только на дрова, посему музыкой назвать это было сложно. Я заглянул посмотреть, что там деется, и узрел Владика, старательно аккомпанирующего и поющего вкупе с Пашей нафталиновые хиты из репертуара "Битлов", "Квинов" и прочих знаменитостей.

Я отметил, что у чувачка приятный тембр и очень лиричная подача.

Если бы не слишком заметный дефект дикции, он действительно имел бы все шансы на успех в роли вокалиста. Народ обращал мало внимания на импровизированный сэйшен, а мне было по приколу. Мы с Таткой расположились поблизости – это было приятней, чем пьяные танцы в соседней комнате.

– Ничего так голосок у ректорского дитяти, – шепнула мне Татка, – и держит он себя без выпендрежа.

– Чего вы прицепились к человеку! – удивился я. – Тоже мне, клеймо поставили "сын ректора"! Бедный чувак, наверное, имеет кучу комплексов по этому поводу! Это ж надо – все в нём видят только навороченного сыночка.

– Кстати, он с Аськой встречается, – сообщила мне жена.

– И как же он теперь, бедненький? – картинно ужаснулся я. – Они вымрут в разлуке.

– Клоун, – констатировала Татка.

За некоторый промежуток времени на звуки живой лабы сбежался народ. Но поскольку песни "Битлз" в доморощенном исполнении слушать было неохота, публика стала требовать клановских хитов. Я петь был не в силах, и переложил эту почётную миссию на Пашу. Тот взял в руки гитару, и помещение огласилось разухабистыми аккордами "Глотка свободы". Слушатели с полуслова подхватили заезженные строчки.

Короче, до боли знакомые, замусоленные ощущения. Гордости по поводу моих песен, распеваемых на пьянках, уже не было. А подкатывало к горлу ощущение, что всё должно быть другим. И музыка, и тексты… Да и слушатели тоже.

Я потихоньку вышел из гостинной и наткнулся на тело Батьковича, обретающееся на тахте. Там же копошилось несколько девиц совершенно растерзанного вида. Батькович не подавал никаких признаков жизни. Он был обнажён по пояс и лежал на животе. Вся его спина была испрещена многочисленными доказательствами "любви и поклонения" противоположного пола. Такими, как синие следы засосов, глубокие царапины и обильные следы губной помады. Я представил, как он себя будет чувствовать завтра, и поёжился. Бр-р-р!