Читать «Сны над Байкалом (сборник)» онлайн - страница 66

Отпустив такси, Флетчер стремительно вбегает в лабораторию. Укол стерильной иглой — чуть больше боли, чуть больше крови — вой центрифуги, и вот кусочек ткани на исследовательском стекле. Дрожащей рукой Флетчер сует стеклышко под объектив аппарата.

На ощупь находит кнопку включения.

Движение пальца — и…

Эксперты, прибывшие на место, где только что стояла лаборатория, отметили взрыв, разрушивший здание и неведомый аппарат, — никель, стекло, обрывки электройной схемы вкраплены в случайно уцелевшую стену. Что-то еще дымилось, пахло жженой резиной.

Толпа зевак оттеснена в обе стороны улицы. У тротуара, загроможденного кирпичом, две машины — белая медицинская и зеленая полицейская. Прибыла третья — инспекторская. Открылась дверца.

— Осторожно, господин комиссар, — эксперты столпились у прибывшего автомобиля, — кругом камень, стекло…

Комиссар не стремился в разрушенную лабораторию, ему докладывают здесь же, возле машины:

— Не меньше трех килограммов тротила. Есть жертва…

Санитарная машина открыта. Двое в халатах вталкивают внутрь брезентовые носилки, стараясь прикрыть простыней человека в вельветовой куртке, из кармана которой свисает до земли рыболовная леса. Простыня зацепилась за что-то, на мгновение открыла лицо мужчины.

— Ба-а! Это же Флетчер! — Комиссар гасит спичку, не раскурив сигары. — Он только что был у меня, не прошло получаса!

Кто-то любезно протягивает ему зажигалку.

Санитары втолкнули носилки в машину. Обрывают лесу, попавшую между створками двери. Эксперты и комиссар смотрят на их торопливую суету. Провожают взглядом машину.

Комиссар наконец берет зажигалку, закуривает.

— Не прошло получаса, — говорит он скорее себе, чем окружающим. — Вот уж судьба!..

ДРОБИНКА

Вечер сгустился до темноты, и только за деревьями сада, за лесом рдела, затухая, оранжевая заря. Когда же на веранде зажгли электричество, заря исчезла, ступеньки веранды ушли во мрак, точно в океанскую глубину, где смутно, как водоросли, маячили ветви яблонь. Зато стол, покрытый скатертью, ослепительно вспыхнул, чайные чашки, ваза с вареньем заблестели, как горсть самоцветов.

— Всегда так, — сказала Надежда Юрьевна. — Включишь — и становится уютно и весело. Восхитительно, Ваня!..

Иван Федорович молча усаживался за стол. Экспрессия в словах жены его мало трогала. Ему хотелось свежего горячего чая. День, как всегда, выдался многословный и хлопотный: начиналась экзаменационная сессия, консультации, коллоквиумы. Все это утомляло его, Фастова, доцента кафедры биохимии. К вечеру Иван Федорович валился с ног. Тут еще поездка на дачу пока доберешься, ни на что не обращаешь внимания, кроме как на желание поесть и отдохнуть,

— Дима! — позвала между тем Надежда Юрьевна. — Чай пить!

Груша, домработница Фастовых, внесла самовар, поставила на середину стола. Фастовы пили чай по-русски: из самовара, из блюдец. Вовсе не купеческая привычка — мода. Самовары во всех окрестных дачах, отставать от других Фастовым не хотелось.