Читать «Русские инородные сказки 2» онлайн - страница 71

Уебище: Ты мне, паря, мозги не компостируй и законы жанра не нарушай. Шел спасать, вот и иди.

Принц: Да не хочу я. Ну вот посуди само, спасу я ее, а что дальше? Тихая семейная жизнь. А если она и правда дура и слушает Иванушек?

Уебище (очень грустным голосом): Ничего, привыкнешь…

Принц: Хммм…

Принц о чем-то задумывается, потом решительно наклоняется к Уебищу и, зажмурившись, целует его.

Уебище ошалело смотрит на Принца.

Уебище: Ты что, охренел? Я ж тебе говорило, не надо, хуже будет. Блин, блин, блин…

Раздается громкий хлопок, от Уебища начинает валить дым. Когда дым рассеивается, принц видит перед собой прекрасную девушку.

Принц (охуевший): Ну вот… а что тогда не так?

Прекрасная девушка: Ой, а ты, наверное мой принц, да? Слушай, а почему ты совсем не похож на Кирюшу из Иванушек? И на Андрюшу тоже не похож. А что это за гадость играет? Мне не нравится.

Принц хватается за голову.

Занавес.

Елена Заритовская

Коврик

Одним февральским утром Ольга Николаевна решила открыть балкон, чтобы достать банку квашеной капусты. Она встала на табуретку и потянулась к верхней ручке. Ольге Николаевне было 82 года, и она была одинокой пенсионеркой, проживающей в однокомнатной квартире гагаринского района самого большого города страны. Когда-то, очень давно, у нее были русые волосы, голубые глаза и ямочка на левой щеке, но со временем черты лица стерлись, волосы вытерлись, а ямочка ушла туда же, куда уходит детство, юность, зрелость и прочие невозвратимые вещи. Сейчас цвет глаз Ольги Николаевны не определил бы даже самый опытный иридодиагност, а она сама видела плохо, да ей бы и не могла придти в голову такая безумная затея, как определение цвета собственных глаз. Итак, Ольга Николаевна открыла балкон, чтобы достать банку квашеной капусты себе на завтрак. Балкон ее квартиры на восьмом этаже блочного дома выходил во двор. Если посмотреть вниз, то можно было увидеть заасфальтированный пятак с лавочками перед подъездом, крышу школы, стоявшей по соседству и равнодушные ветки сильно выросших и болеющих тополей. Летом их листва заслоняла и пятак, и школу. На балконе стоял шкаф с банками, сломанный стул, лыжи и две стеклянные двери, принесенные когда-то сыном с помойки. На полу балкона лежал коврик.

— Минуточку, — подумала Ольга Николаевна. А откуда у меня взялся этот коврик? У меня такого коврика отродясь не было! Она подозрительно уставилась на находку. Коврик был небольшим, где-то метр двадцать на семьдесят, шерсть, если она и была, давно вытерлась до тканевой основы — так, что рисунок был уже неразличим.

— Наверное, от соседей снесло, — рассудила она и посмотрела вверх. В верхней квартире жила Зинаида Васильевна, но ее, как и можно было предположить, на балконе не было, лишь на ветру болталась веревка с тремя деревянными прищепками.

Ольга Николаевна взяла коврик и накинув пальто, отправилась к соседям.

Ей открыл дверь зинаидин сын — полноватый лысеющий брюнет в синем махровом халате. Было ему лет сорок и жизнь он вел странную. Не работал, пропадал где-то целыми неделями, ни женщины у него не было, ни друзей. А ведь когда-то подавал надежды, консерваторию даже заканчивал и голос имел.