Читать «Русские инородные сказки 2» онлайн - страница 153

Человеком-самобранка ждал час, ждал другой, ничего не происходит. Пошёл он тогда дальше по тропинке, а она вдруг налево повернула, да в овраг спускается. Добрался он до дна, и видит — лежит на дне человек-самолёт, вроде дышит, хоть и с трудом. И пальцем самобранку к себе манит. Подошёл тот поближе, и слышит:

— Звиняй, браток… Не смогу я тебе в этот раз… помочь. Кхе… Ты вот что… ступай обратно в село… спроси дом лекаря… Тохи Чехова… скажи — Васька Чкалов… просил передать… погода нелётная. Он поймёт…

И сразу брык — с катушек, отрубился. Ну что человеку-самобранке делать, вернулся, нашёл дом лекарский, а тот как раз на веранде сидит, чаи гоняет, сам весь из себя такой в очёчках, сразу видно — ентилигент. Толко услыхал слова "Васька Чкалов", так сразу вскочил, руками замахал, пробурчал чтой-то невразумительное, вроде "опять этот Линдберг недоделаный", схватил чемоданчик, и убёг.

А человек-самобранка в затылке почесал, да и пошёл дальше, в деревню Сапожное, вторым ведьминым советом пользоваться. Долго ли, коротко ли, добрёл он до Сапожного. Идёт, видит — сидят два братца на завалинке — оба как есть на одно лицо, ручки махонькие, да и тулово не то чтобы очень, зато ножищи длинные, голенастые, в кожаны сапоги обутые. Ну, обсыпал их самобранка порошочком, да и спрашивает:

— Вы, что ли, рать вашу за ногу, корень квадратный из пяти, человеки-скороходы будете, дюжина чертяк, нах?

— Ну, мы, отвечают братцы хором — а тебе-то какой интерес?

— Да вот мне бы, езда по кочкам, до деревни Болтово, ядрить его пушкой, интергал по контуру, добраться бы, морковь в задницу, нах…

И только сказал эти слова человек-самобранка, как братцы-скороходы вдруг подскочили, схватили его за руки — за ноги, да как понесутся по дороге — только пыль столбом! Человек-самобранка между ними болтается, как чорт в ступе, да только успевает подмечать, как мимо леса, поля, и реки проносятся, где человек мог бы так вольно дышать, если бы всё не торопился куда-то.

День бегут человеки-скороходы, другой бегут, третий бегут, и никакой в них усталости. Самобранка наш уже и спать на бегу приноровился, и по нужде… Как вдруг, на четвёртый день, братцы раз — и остановились, как вкопаные. И стоят, с ноги на ногу переминаются. Человек-самобранка смотрит — а сапоги-то их прохудились совсем, каши просят.

Тут они ему и объяснили, что без сапог не могут дальше бежать, и пришла пора им телегу катать на фабрику «Скороход», чтоб, значить, новые присылали, а это то ли месяц займёт, то ли два. Но зато оказалось, что до Болтова всего вёрст двадцать осталось.

Распрощался самобранка с братанами, и пошёл себе по дороге. Шёл, шёл, а тут, глядишь, и крестьянин с возом сена подвернулся, подбросил, добрый человек. Одним словом, добрался таки мужик-самобранка до села Болтова. Тут спрашивает — где изба человека-кладенца, там спрашивает — где изба человека-кладенца, а все ему в ответ только смеются. Ну наконец, удалось ему поймать мальчонку какого-то, что и слов-то его турецких не понимал, так мальчонка ему и объяснил: