Читать «Русские инородные сказки 2» онлайн - страница 107

— Да и хер с ним! — отвечал капитан. — Я ни разу не кидал жребий, нужно же когда-то попробовать.

На том и порешили. Из каюты капитана с великими предосторожностями вытащили тяжёлый кованый ящик со Жребием. Жребий мирно покоился внутри, завёрнутый в мягкую фланель.

Мы с трудом перевалили его за борт.

Жребий был брошен и тяжело булькнул, уходя под воду.

Тут же всё изменилось.

Сразу подул страшный ветер, природа нахмурилась, набухла, надулась и насуропилась.

С одной стороны «Алко» начал удаляться от острова, с другой стороны, нам не очень нравилось, какой ценой мы этого достигли.

Разразилась страшная буря, спички ломались как мачты, и было совершенно невозможно прикурить. Морские гады засовывали свои рыла прямо в уют-компанию, а от частых ударов о переборки у всех наступило раздвоение личности. Боцман Наливайко сам с собой сдвигал стаканы, я написал на себя же критики, а Кондратий подрался с Рылеевым.

Страшный ветер Матрёнин пассат гнал нас в шеи и гривы прочь от острова.

Один Буревестник, перелетев в лодку и сидя на плече Клебанова, мрачно хохотал в отдалении. Мы выстрелили в них из зенитного орудия, но Клебанов с Буревестником, вероятно, были недостаточно высоко.

Буря ширилась и множилась, и мы были этим несколько озабочены. Так продолжалось лет семь или восемь — не больше.

VIII

После бури, затеянной Просперо Мериме, мы всё же потеряли ориентировку. Совершенно непонятно куда занёс нас Матрёнин пассат — в Мальпасо или в Павлов посад. Может, это Матрёнин двор на горизонте — после такой бури ни в чём нельзя быть уверенным.

— Что мы поставим на карту? — спросил капитан.

Мы заявили, что можем поставить на карту многое. И все зашарили по карманам.

Капитан вынес карту на свежий воздух. В итоге на неё были поставлены две бутылки рома, перочинный нож и пепельница. Для того чтобы обнаружить ориентировку, нужно было сделать что-то ещё.

Тогда Кондратий Рылеев хватил себя по спине, и сразу же вспомнил о коробке из-под Маточного Молока.

Там, вместо молока лежала Матка. Слово это, впрочем, имеет множество значений — потому что корень его от жизни, её начала и продолжения, а всякая навигация есть управление жизнью. Верные координаты есть спасение этой жизни. Ну, и самой Матки — тоже.

Те, кто умел, перекрестились — удобным им способом.

Между тем, Кондратий достал из коробки другую, размером поменьше, из неё третью, потом четвёртую…. Наконец, в его руках очутилась коробочка величиной со спичечный коробок, внутри этой деревянной или костяной коробочки болталась что-то, похожее на муху.

Боцман Наливайко подул внутрь, муха шевельнула лапками, и сразу же облако правильной ориентировки окутало корабль.

Всё встало на свои места — даже посуда на камбузе.

А у горизонта мы тут же увидели огромный Шар, высившийся над спокойным морем.

— Что и требовалось доказать, — сказал Кондратий Рылеев. — Матка всегда тяготеет к шару. По крайней мере, мы теперь знаем, где находимся.

Лоцман Егоров, впрочем, не выказал особой радости.

— Это не шар, — с некоторым ужасом выдохнул он. — Это яйцо Алконоста. Именно поэтому и кончилась буря. Да. Примета такая.