Читать «Золотое королевство» онлайн - страница 25

– Успокойся, любимый, – проговорила она хрипло, – Уилл и Габриэла покоятся теперь в мире.

Армандо прижался щекой к ее руке.

«Человеческая привязанность и преданность друг другу не знают временных границ, – подумала Энни. – Интересно, что это значит – любить так долго и преданно?».

Родриго снова заговорил, отвечая на заданный отцом вопрос.

– Парень сказал, что Уилла и Габриэлу схватили ночью и увезли в Санто-Доминго, – он бросил быстрый взгляд на Энни. – Мне хотелось бы думать, что они умерли легкой смертью.

– Не скрывайте правду, – проговорила Энни бесстрастным голосом, за которым скрывался безмерный ужас. – Папа не хотел, чтобы я знала о нечеловеческой жестокости Инквизиции. Но эти свиньи, называющие себя священниками и епископами, сами выставляют ее напоказ. Когда мне было всего шесть лет, я видела несчастные жертвы, растерзанные и искалеченные немыслимыми пытками, вытащенные на площадь, чтобы быть сожженными заживо. Помню, что я думала тогда: сожжение – милосердие по сравнению с тем, через что им пришлось пройти за стенами Святой Церкви.

Родриго опустился перед девушкой на колени и обнял за плечи:

– Энни, перестань. Ты никогда не придешь в себя, если будешь постоянно думать об этом.

Резким движением она вырвалась и стала мерить шагами длинную оштукатуренную комнату.

– Так и скажите, что мне станет легче, если я все забуду. И, пусть эти ужасы повторяются снова и снова, – она повернулась к Родриго и его родителям. – Я никогда, слышите, никогда не забуду! И буду думать всегда о том, как бороться с этим сумасшествием. Неужели жестокие пытки – это именно то, что имел в виду Иисус Христос, проповедуя апостолам?

Родриго остановил ее и, взяв рукой за подбородок, заставил посмотреть на него:

– Именно такие разговоры, мучача, приготовят тебе место в доме пыток. Насколько я знаю, здесь, в Сан-Августине, он очень хорошо оборудован.

Его слова и тон были остры как бритва, и Энни вдруг заплакала, слезы обжигали щеки, иссушали горло. Родриго крепко обнял девушку и прижал к своей груди.

– Господи, что я такое говорю. Прости меня, Энни. Но ты напугала меня своими дерзкими словами. Я даже мысли не могу вынести о том, что будет, если ты тоже попадешь в руки Инквизиции.

Энни тихо плакала. С тех пор как ее отец погиб в Сан-Хуане, с ней это часто случалось. Она опять вспомнила о ключе, который он дал, и ее охватило знакомое чувство вины. В Гема-дель-Мар она долго искала сундук, хранивший тайны отца, но тот исчез. Энни содрогнулась при мысли о том, к кому он мог попасть.

Энни ничего не сказала Родриго: у него кроме пропавших бумаг достаточно неприятностей. Она оторвалась от него и взяла платок, поданный ей Паломой, и вытерла слезы.

– Гнев снедает меня, – еле сдерживаясь, призналась девушка, видя участливые лица вокруг. – Я чувствую себя абсолютно беспомощной. Мои дедушка с бабушкой были хорошими людьми, преданными Испании.

– Нельзя прожить без страданий, – взгляд Паломы был затуманен печалью. – Нам только остается с благодарностью и как исключительную милость принимать ту радость, которая иногда выпадает на нашу долю.