Читать «Имяхранитель» онлайн - страница 270

Иван закрыл глаза, опустил руки, изо всех сил сжал кулаки и с выражением сказал…

СТОЙБИЩЕ ХИМЕРОИДОВ

Вчера, после заката

Керосиновая лампа стояла прямо на полу. Возле нее, опершись локтем на свернутую лохматую шкуру, полулежал Модест и курил крошечную трубочку с длинным чубуком. В плетеных стенах хижины зияли дыры, в которые пролез бы кулак. Но странное дело! – ни одна мошка, ни один комар внутрь не совались. Может быть, их отпугивал еле заметный мускусный запах спящих в хижине пятнистых «хорьков»? Или виною всему табачные воскурения Модеста?

Зато снаружи насекомые гудели прямо-таки громоподобно. Ивану страшно было представить, что произойдет, если ему приспичит сходить до ветра и придется выйти за дверь. Снова натягивать просоленный до жестяной твердости комбинезон, прятать голову в накомарник, мазать руки дегтем. А если от изысков химерийской кухни – паштета из муравьиных яиц; батата, обжаренного на углях и нафаршированного непонятно чем; пива из молодых побегов папоротника прихватит кишечник? Бр-р…

– Так, значит, никакого дедушки Дуро и в помине не было? – спросил обломок из гамака. Гамак был удобный. Широкий, длинный и хорошо натянутый. Поверх плетеного полотнища лежала такая же шкура, как под боком у Модеста. От шкуры крепко пахло нестиранной овчиной.

– Ну почему же, был, – ответил эв Агриппа хрипловато и, кажется, чуточку насмешливо. – Был такой дрессировщик. Он действительно выходил и приручил лунного пса. Его обласкал император и императорский двор. Номер имел огромный успех у любителей цирка, особенно женщин, детей и колонов… И ласковый домашний горг действительно однажды в полнолуние зарезал его собственного ноктиса. Прямо на крыльце особняка в Пантеонии, подаренного Владу какой-то состоятельной поклонницей. Став обломком, бывший эв Дуро натворил больших глупостей. Потерял руку, глаз и, разумеется, угодил на остров Призрения.

– Я не о том, – терпеливо выслушав Модеста, сказал Иван.

– Да я понимаю, понимаю. Табачок здесь, знаете ли, своеобразный. Заставляет острословить и шутить. Шутить и остросло… Да-с! Так вот, в Гелиополисе вы разговаривали с моим коллегой по Коллегии, хе-хе. С эвом Рентгом, физиком «Омеги», о котором я вам, сдается, рассказывал.

– Да, я помню. Тот, что ищет проходы извне. Тогда, тогда… – Иван с силой хлопнул ладонью по гамаку, точно прижал к овчине внезапно пришедшую догадку, и тут же наставил на Модеста указательный палец. – Но тогда альфонсом в полумаске были вы, полковник!

– Разумеется, разумеется, имяхранитель. То был я. Ах, какой у меня был шикарный костюм! А шляпа! Подлинный контрабандный боливар! Семь декартов золотом!

Модест приподнял руки, развел и описал вокруг головы плавный полукруг, показывая, какой ширины были поля у великолепного контрабандного боливара.

– Послушайте, эв Агриппа. Не жалко вам было своих… – Иван потер лоб, подбирая слово. – Рабов? Слуг? «Чертей», которых натравили на меня. Ведь наверняка им был дан приказ беречь драгоценного обломка, но не себя. Вы же их на верную смерть направляли. А особенно ту самку, которой велели выкрикнуть имя Аримана.