Читать «Гадкий утенок, или Повесть о первой любви» онлайн - страница 31

— Девушка, плесните-ка нам вашего замечательного супчику.

Шурочка подняла глаза. Напротив стояла та самая троица, которую она три дня назад пыталась отговорить есть пересоленный суп: кудрявый высокий красавец, маленький смуглый носатый узбек и темноволосый парень, похожий на Джона Леннона. Шурочка плеснула в три тарелки, щедро плюхнула по полной ложке сметаны, выбрала кусочки мяса посимпатичнее. Узбек и красавец осторожненько, чтобы не расплескать, понесли свои тарелки к свободному столику, а «Джон Леннон» сказал:

— Спасибо! Скажите, а вы любите танцевать?

— Люблю.

— У нас танцы вечером. Приходите! Это возле клуба. Там и наши, и ваши собираются.

— Я знаю, где это.

— Значит, придете?

— Женька, хватит кадрить, освобождай место, вон, очередь собрал. — Крупная и рослая, как гренадер, блондинка оттеснила парня и распорядилась: — Так, два супа, один без сметаны, обе ложки во второй!

Шурочка налила супу, добавила сметану и кинула в тарелки к гренадерше два самых жилистых мясных обрезка. Надо же — Женька, почти тезка Джону Леннону.

* * *

«Когда нам было по семнадцать-восемнадцать лет!» — надрывалась группа «Примус». Или «Динамик»? Шурочка их путала да и не особо старалась отличать. Музыка ей нравилась — веселая, быстрая, сплошь рок-н-роллы. Она ждала-ждала Васю, не дождалась и уже почти в десять пошла к клубу одна. Хотелось встряхнуться, увидеться с девчонками и проснуться, что ли. Как-то быстро все с ней произошло. Вася, Лизавета, Анна Михайловна так быстро и основательно втянули ее в свою жизнь, что иногда казалось: она не живет — кино смотрит. Или сон.

— Эх-эх-эх, оп-па, оп-па! — посреди пустой дощатой танцплощадки резвился Васька Перец. Под рок-н-ролльные ритмы он выделывал нечто невообразимое: выбрасывал вперед ноги в кирзачах, как бы завершая этим каскад быстрых хлопков в ладоши над головой, по груди, по заднице, по коленям и — оп-па! — руки в стороны, мах вперед от бедра.

— Глянь, что вытворяет. — Леночка наблюдала за Васькиными коленцами и смеялась в голос. — Помнишь, как он нас в первую ночь напугал? Ты знаешь, совсем неплохой парень оказался. Не злой, шутит так смешно!

— Где это он с тобой шутит? — поинтересовалась Шурочка.

— А он на току с нами работает. Так смешит, аж работать не могу. Не то, что твой Васятка, ходит, важничает, бирюк бирюком. Его там кем-то вроде бригадира назначили. Пытается нами командовать! Так мы его и послушались! Да и мужики не очень слушаются. Ой, сегодня же они чуть не подрались!

— Кто?

— Да твой Васятка и мой… в смысле Перец. Васятка раскомандовался, чтобы Перец от нас отошел, тот его послал на три буквы, Васятка — драться, Перец — ему в глаз! Ты поэтому одна пришла, да?

— Наверное.

Перец по-цыгански затряс плечами и прошелся по периметру толпы, наблюдавшей за Васькиными коленцами от бортиков танцпола (кому нужна контузия?).

— А ну, кто смелый-то, выходи плясать! Эй, краля, выходи! — остановился он против Шурочки, и та приняла вызов.

— Ты только ногами не размахивай, зашибешь! — Она выскочила на середину, поймала ритм и запрыгала, как на пружинке: колени, пятки, плечи, кисти — здорово, почти как на занятиях танцами!