Читать «Тёмный карнавал (Dark Carnival), 1947» онлайн - страница 277

– Джозеф! – вдруг закричала Мари. – Джозеф! – еще раз выкрикнула она и в ужасе вскочила.

"Бом! Бом! Бом!" – загремел колокол на башне огромного собора, что стоял через дорогу.

За окном шумно вспорхнула стайка белых голубей – словно махнувшие страницами журналы. Сделав круг над площадью, птицы поднялись вверх. "Бом! Бом!" – продолжал звенеть колокол. Где-то вдалеке музыкальная шкатулка выводила мелодию "Cielito Lindo" [Мексиканская народная песня].

Потом все стихло, и стало отчетливо слышно, как в ванной капает из крана вода.

Джозеф открыл глаза. Жена сидела на своей кровати и не спускала с него глаз.

– А я уж подумал…- сказал он и зажмурился. – Да нет… – Закрыл глаза и потряс головой. – Просто колокола звонят… – Он вздохнул. – А сколько сейчас времени?

– Не знаю. Ах да – восемь. Восемь часов.

– О Господи, – проворчал Джозеф и повернулся на другой бок. – Можем спать еще целых три часа.

– Нет уж, ты встанешь! – вскричала Мари.

– Совершенно ни к чему, слышишь? Все равно в гараже никто раньше десяти не появится, а торопить их бесполезно. Так что можешь успокоиться.

– И все-таки ты встанешь, – сказала Мари. Джозеф наполовину обернулся к ней – при этом над губой у него блеснули на солнце медные волоски.

– Но с какой стати? Ради Бога, скажи, с какой стати я должен вставать?

– Потому что… потому что тебе нужно побриться! – Голос Мари сорвался в крик. Джозеф застонал от досады.

– Значит, только из-за того, что мне нужно побриться, я должен вставать ни свет ни заря и бежать намыливаться – так что ли?

– Но ты небритый!

– И не собираюсь бриться – до тех пор, пока мы не приедем в Техас.

– Не будешь же ты ходить, как последний забулдыга!

– Хочу – и буду! Хватит и того, что каждое утро в течение тридцати дней я брился, повязывал галстук и отутюживал складку на брюках! Отныне – никаких брюк, никаких галстуков, никакого бритья и… и вообще.

Он так резко натянул на уши одеяло, что оно сползло наверх и обнажило его голую ногу.

Нога была согнута в колене и почти свисала с кровати. Падавшие солнечные лучи зажигали на ней искорки черных волос – они были совершенны.

Чем дольше Мари смотрела на эту ногу, тем больше округлялись ее глаза.

Она в ужасе прижала ко рту дрожащие пальцы…

Целый день Джозеф то уходил, то приходил. Он так и не побрился. Слонялся внизу по скверу. Так медленно вышагивал – Мари готова была убить его. Она была бы рада, если бы его поразило прямо на месте молнией. Вот он остановился возле одной из "шляпных коробок" и разговаривает с управляющим отеля, шаркая ботинком по бледно-голубой плитке тротуара. Вот любуется птичками и сверкающими на утреннем солнце греческими статуями. Вот дошел до угла и наблюдает за движением на дороге. Да нет там никакого движения! Просто он тянет время, чтобы подольше не возвращаться к ней. Нет бы ему пойти – побежать! – в гараж, накричать на этих ленивых механиков и ткнуть их носом в мотор, чтобы быстрее делали! Так нет же, он стоит здесь и смотрит за так называемым движением. А движения-то всего – "форд" 1927 года выпуска, велосипедист, полураздетые детишки да хромая свинья!