Читать «Бобруйский «мешок»» онлайн - страница 2

Уселись в коляску, лошади вынесли их на загородное шоссе. Виднелись вокруг леса и поляны, а вдалеке мрачнело какое-то здание — вроде древней фортеции, строенное на холме.

— Что это там? — удивился Никитин.

— Сейчас приедем, — утешил его комендант.

Приехали, и перед ними, натужно проскрежетав, отворились железные ворота. Разом выбежали солдаты караула, построились, фельдфебель отдал рапорт коменданту.

— А, Гаврилов! — дружески сказал ему Бабкин. — А я тебе гостя привез, давай, милок, тащи ключи от «мешка»…

Никитин заметил, что Гаврилов изменился в лице, при этом солдаты жалобно смотрели на своего «гостя». Гаврилов, едва переставляя ноги, утащился в караулку и вынес ключи. В стене форта открылась узкая дверь, а там завиднелась узенькая лестница, ведущая наверх. Бабкин подтолкнул Никитина, чтобы шел вослед фельдфебелю, и сказал:

— Ну-ну! Смелее… ну!

Ступени кончились, все трое оказались на каменной площадке перед массивной железной дверью с заклепками.

— Открывать, што ли? — неуверенно спросил Гаврилов.

— Открывай, — велел ему Бабкин.

Руки фельдфебеля тряслись от страха, он с трудом попал ключом в замочную скважину. Открылась железная дверь, за ней и вторая — деревянная. Изнутри пахнуло застоявшимся холодом.

— Мое дело — сторона… пожалте! — сказал Гаврилов.

Тут Бабкин горячо облобызал Никитина, перекрестил его:

— Ну, Витенька, посиди-ка тут да подумай…

Дверь замкнулась, и тишина вонзилась в уши Никитина как-то зловеще. Сколько минут пробыл он в этой камере — не понял, пораженный формою камеры, которая не имела углов. Были в ней только три дырки (сверху для света, сбоку для приема пищи, а третья внизу для нужды), но… Где же углы? Виктор Никитич увидел себя заточенным не в куб, даже не в шар, а в какое-то узкое пространство, имевшее форму яйца. Все и всюду было овальное, даже койка и столик изгибались, повторяя кривизну камеры. «Ни стать во весь, хоть только средний рост, ни лечь, вытянувшись, положительно нельзя было, и принужден был стоять согнувшись». Какие там годы, какие там часы? Считанных минут понадобилось, чтобы Никитин испытал странное, давящее беспокойство, безумное желание вырваться из этого каменного узилища, имевшего форму куриного яйца.

— Григорий Данилыч! — стучал он в двери. — Да откройте же! Ну, пошутили и — хватит… ей-ей, мне довольно…

Бабкин не стал его мучить — выпустил. Когда же Никитин из каземата спустился во двор, то увидел, что по щекам караульных солдат текут слезы.

— Братцы, чего вы плачете? — спросил он.

— Ах, ваше благородие! — с чувством отвечал за всех пожилой фельдфебель. — Мы ведь решили, что генерал Бабкин привез навсегда в «мешок» упрятать… Оттого и плачем, что очень уж нам жалко вас стало. Не приведи Господь сюды-тко попадаться!

Бобруйский комендант тут же наградил Гаврилова рублем, а солдатам — из своего кошелька — раздал полтинники.

— Ваши слезы, — сказал Бабкин, — делают вам честь. Вы меня утешили тем, что по-христиански любите ближних. Спасибо вам, братцы… Ну как? — спросил он потом Никитина, подзывая коляску.

— Страшно, — не стал притворяться смелым Никитин. — Но слезы ваших солдат и меня растрогали…