Читать «Рассказы очевидцев, или Архив Надзора Семерых (=Фэнтези)» онлайн - страница 7

— …мне кажется… я надеюсь, что люди, глядя на них, становятся чище. Пусть самую малость, но все же… Зло уходит из сердец, я собираю свинцовую мерзость мира на своих холстах — и вокруг становится хоть чуточку больше солнца. По крайней мере, я на это очень надеюсь… Купите хотя бы офорт, господин! Я не ел третий день…

— Ты мечтаешь о презренном металле? О пище телесной?! Разве тебе не говорили, что настоящий художник должен быть нищ и убог? Что гению положено страдать и умереть от чахотки под лестницей?! Чудак, я дам тебе большее, чем деньги и пища! Ты даже не представляешь, как тебе повезло!

— Вы очень добры, господин…

— Я? Добр?! Что за чушь?! Маэстро, я открою тебе глаза! Увидев Тьму наяву, а не в кошмарах, ощутив исконную прелесть Зла, ты наполнишь свое искусство новым…

— А-а-а! Изыди! Я узнал тебя!

— Да я, в общем-то, и не прятался…

— Ты демон из моих снов! Прочь! Я не хочу!..

— Хочешь. Просто стесняешься.

— Нет! Не надо!..

— Это кричит слабая плоть. Низвергая дух в пучины величия. Перестань дергаться, ты мне мешаешь…

— …!!!

Когда я уходил, он еще кричал. Потом перестал.

Расстроенный, я поджег галерею. Вместе со зрителями, которым предусмотрительно не дал убежать. Но и пожар не вернул мне покоя.

Ужасный век! Ужасные сердца!..

* * *

— Урна для пожертвований возле входа, — сказал святой, приветливо улыбаясь.

Днем раньше я видел, как, председательствуя трибуналом, он одобрил сожжение ведьмы, рыжей дурочки, сознавшейся после пыток. У ведьмы под мышкой было родимое пятно в форме дубового листа, что служило несомненным признаком связи со мной. Я девчонку видел впервые. Ведьмовской силы у рыжей было, как у вервольфа — милосердия. Подписав приговор и проследив за аутодафе, дабы жертва не сгорела слишком быстро, святой отправился в холерный барак и провел там весь остаток дня, ухаживая за больными.

— Купите мальчика для Черной Мессы? — спросила мать, с пониманием глядя на мой облик. — Хороший мальчик. Крепкий, здоровый. Надолго хватит, если с умом.

— Небось, дорого запросишь?

— Сторгуемся, господин. Нам бы до весны протянуть…

Ей, вдове солдата-наемника, убитого при осаде монастыря, нечем было кормить оставшихся детей. Во мне она видела приемлемый и не слишком обременительный для семьи выход.

— Он все равно бы умер, — закончил лекарь, с усталостью глядя на судей. — Я избавил беднягу от долгих мучений. А теперь делайте, что хотите.

— У вас есть пожелание больного умереть в письменной форме, заверенное нотариусом графства?

— Нет. Он уже не мог держать перо.

— Вас повесят.

— Хорошо.

Лекаря повесили. Дома судьи сказали женам, что сердцем понимают благородство поступка. Но закон есть закон. Если все лекаря начнут…

— Умница, хорошая собачка! — приговаривал лесник, гладя по загривку довольного волкодава. Неподалеку, лицом в траве, лежал задушенный браконьер. На обратном пути лесник рассуждал о пользе запрета охоты на оленей в королевских лесах. Волкодав внимательно слушал хозяина. Потом зарычал на проезжавшего мимо вельможу, и по приказу последнего лесник застрелил собаку из лука. Вельможа одарил послушного лесника кошелем денег. Вернувшись в деревню, часть монет лесник отдал дочери погибшего браконьера, своей двоюродной племяннице; еще пять грошей серебром потратил на покупку щенка. Маленького, лопоухого.