Читать «Война обреченных» онлайн - страница 15

– Нет.

– Я не буду драться.

– Будешь. Я сказал «нет», и решения своего не изменю.

Склонился над Рыжей. Тихо спросил что-то. Рыжая, как только у нее вынули кляп, тут же плюнула ему в рожу и крикнула:

– Сука!

Мы поднимаемся. Нас ведут под белы руки, не рыпнешься. Она мне говорит:

– Жалко. Мне очень не хочется тебя убивать. Ты… вроде родного. Смешно, Мосел…

– Да. Мне тоже не хочется, Настя.

Нас привели к площадке, посыпанной песком. А песок хоть и заровняли вот только-только, но красные пятна кое-где виднеются. Заставили раздеться догола. Запустили в круг.

Мы убивали друг друга, как умели. Она выбила мне глаз, и глаз вытек. Потом. А тогда я ее все-таки прикончил. Шею свернул.

И страшное было у меня чувство: я ломаю ей хрящи, она хрипит, мне худо, и надо доделать дело, иначе ослабею и самому каюк. А руки дрожат. Руки мои, хреновы мои руки – дрожат. Рукам головенку ее скручивать не хочется. Рукам хочется жизнь ей оставить, спасти ее, бля, хочется рукам. И я даже на секунду ослабил… а!

Убил я ее. Так убивал, будто убивал самого себя. Как будто себя ломал, и свое же сердце, говенное вонючее сердце свое, сапогом давил. Рассказать невозможно.

* * *

Они подрезали мне какую-то мышцу на ноге. В смысле, таины. Я стал совсем хромым. Немощный обмылок. Такого прикончить – только измазаться.

Подрезали и отпустили.

Принялся я скитаться и большие дороги обходил. Меня бы все—таки прикончил кто-ниубдь, как раз жратвы не стало, человеческое мясо в цену вошло. Но я прятался. Находил себе подходящие берлоги. Воровал. Убил одного нашего, отобрал автомат с тремя обоймами. Патроны берег.

Жить бы мне уже не надо, но инстинкт самосохранения работает исправно. Не дает убить меня. Все вокруг умирают, а я жив.

Добрался за неделю до Дацгазага. Город – целый. Как-то обошли его пока. Таинские банды вокруг шастают, а главные силы еще не пришли. Дают пожить чуток. Напоследок. В двух днях пути – вольный город Дуднам. Вернее, все, что от него на хрен осталось. Земля, камень, бронза, живая плоть и странная, стеклом застывшая вода, сварены в одном месиве. Был город, а стал узелок из таких струек, которые бывают, когда из пачки нежирного творога содержимое давишь на тарелку… Только очень большие струйки. Вот посередине узелка – половина крепостной башни. А вот свинья. А вот тело, похоже на вывернутого наизнанку жука размером с небоскреб, и глаза у него – разбитые зеркала по дачному пруду размером… Кажется, Молодому Хозяину, одному из тысячи девятисот девяносто восьми тварей, владевших Кауром, выпустили его похабные потроха. Жаль, не я. Тот, кто убил его, видать, еще гаже.

А Дацгазаг живет полной жизнью. Гребаные кабаки по вечерам до отказа набиты. Шлюхи на каждом углу. По браслету моему, встречали меня тут как большого человека. Накормили. Отмыли. хотели дать бабу, но я отказался. Потом отвели к вербовочному порталу. Смотри-ка, работают еще…

Я мог уйти на Землю. Твою мать, я мог уйти на Землю. И они хотели, чтоб я ушел. Я там лишний. Еще один никому не нужный свидетель протухания их обреченного мира.