Читать «Вкус коньяка» онлайн - страница 23

*15**.*

"Косой мыс" - это небольшой, вытянувшийся с юго-востока на северо-запад островок. Он расположен не параллельно, а под углом к береговой линии водохранилища. Поэтому и называется "косым". А

"мысом", потому что осенью, когда уровень воды в искусственном море падает, островок соединяется с берегом, на котором расположено наше садовое общество песчаной отмелью и становится частью материка.

"Косой мыс" весь порос облепихой, боярышником, редким тонким сосняком и маленькими, словно игрушечными елками. Из грибов тут только маслята и немного поганок.

Сюда ходят не только дачники. И из города грибники приезжают, доезжают на машинах по отмели до кромки так называемого леса.

Тихую охоту я люблю, потому что она тихая. Я наслаждаюсь тишиной и покоем. Мне не важен трофей, мне важна и приятна возможность побыть одному, побродить по лесу, где мне знаком каждый кустик, каждое деревце. Они родные мне - кустарники и деревья. Лес меня принимает, он дарит мне то самое равновесие, о котором я говорил, если я его вдруг теряю. Мне хорошо в лесу, даже в таком не частом, полупрозрачном на высоте человеческого роста, так же хорошо, как на кладбище или в беседке виноградника. Если предположить, что мне вообще может быть хорошо.

А другого леса поблизости нет - все застроено дачами и коттеджами. Много земли москвичи скупили. Лесной массив на участки нарезали, забором огородили и сторожей с собаками поставили. Живу, считай в лесу, а до леса - свободного, не арестованного, не охраняемого - на автобусе полчаса ехать надо. Вот и хожу на "Косой мыс".

Сегодня опять видел сон. В пять часов утра проснулся, полежал, помучился, взял лукошко и отправился на "охоту".

Косой Вася еще спал, во всяком случае, дым из трубы его летней кухни не шел. Слава богу, подумал я, а то увязался бы за мной.

"Косой мыс", хоть и не особо большой, но я уж постараюсь в нем уединиться. А если мелькнет меж кустов Васина желтая куртка гаишника, в которой он постоянно ходит "косить масленков", уйду куда-нибудь в сторону.

В конце сентября в половине шестого утра в лесу еще темно, идти туда рановато. Ничего не видно - ни грибов, ни прочей окружающей красоты. А на берегу моря (мы называем наше водохранилище морем) уже светло. Островной лесок темнеет бугром за светлой песчаной отмелью.

Он тих и таинственен, к нему ведет почти белая дорога из песка. Лес манит к себе, но я останавливаюсь на берегу. Сажусь на перевернутую шпонку, брошенную и ничейную, кормой лежащую у самой воды и закуриваю. Эта шпонка валяется здесь уже не один год. Она никому не нужна, потому что деревянная. Была бы дюралевая, ей бы уже давно нашлось применение.

Волна лениво лижет серый песок берега, легко шлепает по заднему тупому борту лодки. На воду и на огонь можно смотреть бесконечно, и трудно оторвать взгляд. Эти субстанции завораживают, как маятник метронома в кабинете психоаналитика. Я долго смотрю на воду, забыв о сигарете, зажатой между пальцами, пока окурок не начинает жечь их. Я бросаю окурок и зарываю его в песок ногой. Только раз и затянулся.