Читать «Вкус коньяка» онлайн - страница 11

Наверное, те, кто пришел сюда к своим усопшим, как я, те, которые возятся на соседних могилах, слышат мои тихие монологи и думают, что я, скорее всего сумасшедший.

Может быть, они правы и я действительно сошел с ума?

*8.*

- Пойду, - сказал я Зое. - Надо еще к родителям зайти.

К папе с мамой я реже хожу. Наверное, это не хорошо. Ведь я тоже помню о них и люблю. Но как-то без надрыва и боли. Все правильно.

Так и должно быть. Родители уходят раньше своих детей. Так положено, это закон природы. Старые умирают, молодые живут дальше, а когда приходит их черед, продолжают жить их дети. Но каждый закон имеет исключение. Это исключение иногда бывает фатальным и ставит под вопрос нерушимость и логику закона.

На мне закон природы в очередной раз споткнулся и выдал исключение.

- Прощай, - говорю я Мишке. - Пойду попроведую деда с бабкой.

Отца я не знал, вернее, не помнил. Он умер, когда мне было два года. В сорок восьмом. Осколок, который сидел с войны у него под сердцем шевельнулся в очередной раз, встал плохо, и… его не удалось спасти. Отцу было в сорок восьмом сорок восемь лет, он - ровесник века, прошлого века. А мама с тысяча девятьсот девятнадцатого, она была младше своего мужа на девятнадцать лет.

Мама умерла в семьдесят четвертом, успев поняньчиться с внучком, но, не успев вдоволь насладиться статусом бабушки. Когда ей было пятьдесят четыре года, врачи обнаружили у нее неоперабельную опухоль головного мозга и отправили на инвалидность.

Маму всю жизнь мучили головные боли, а начались они после контузии, полученной ею осенью сорок первого, когда эшелон, в котором она вместе со своей мамой (мамин папа воевал; он погиб в том же сорок первом) и с родителями моего папы, моим дедушкой и двумя моими бабушками, эвакуировалась из-под Воронежа на Урал. Все трое старших погибли, а мама уцелела. Может быть, для того, чтобы она смогла дождаться мужа с войны, и чтобы я появился на свет.

После вынесения врачами смертного приговора, мама прожила ровно год. Она не знала, что должна умереть. Ей не сказали, сказали только мне. Странно, но головных болей в этот мамин последний год у нее не было совсем. Словно природа подарила ей этот год без боли, хоть немного загладив свою вину за отнятую жизнь. Мама сначала принимала прописанные ей лекарства, а потом, несмотря на мои увещевания, прекратила.

- Что зря травиться? - говорила она. - Зачем себя химией пичкать?

Я совершенно здорова, ты же видишь. Никогда так себя хорошо не чувствовала.

Боль пришла внезапно, и уже никакие лекарства не могли ее унять.

А за болью пришла скорая смерть.

Мама и папа лежали в одной оградке.

Когда я хоронил маму, мне стоило огромных трудов решить вопрос о подхоронении, добиться, чтобы маму похоронили рядом с мужем. Это не было моей прихотью, мне не трудно было побывать и там и там, но так велела мама. Свою волю она не перед самой смертью объявила - в последние дни, она говорить не могла. Но раньше она часто напоминала мне о своем желании. Говорила: