Читать «Скучно в городе Пекине» онлайн - страница 2

На берегу пустынных волн Сидел я, дум великих полн. За мной закат в сто солнц горел, А я сидел, сидел, сидел… А прямо в ноги бил прибой, А чайки реяли гурьбой, А я сидел, сидел, сидел, И в даль далекую глядел! Сидел я, дум великих полн, На берегу пустынных волн… Чего же я такого съел, Что, сняв штаны, весь день сидел?

Ну куда это годится, кроме как в сортир? Я уж не говорю о том, что, за исключением двух-трех строк, это сплошной плагиат. И можете ли вы представить чаек, которые гурьбой реют? Бред какой-то.

А вот еще. Это уже из датской поэзии: по вирше на каждую лечебную процедуру. Знаете ли вы, что такое циркулярный душ? Нет? Вам крупно повезло: это нечто среднее между душем и циркулярной пилой.

Я был зеленым и невинным, Я был к тому же сир и наг, Когда открыл я дверь в кабину, Когда сестричке подал знак. Сестричка ухмыльнулась криво, Открыла вентиль, и по мне Хлестнуло из десятков дырок: По животу и по спине! О, как я, братцы, извивался, В своих обманутый мечтах! О, как же душ в бока впивался, Ну, а всего больнее — в пах! Я выл, орал, искал дорогу Туда, где я бездушно жил… Но медсестра сказала строго, Что душ — полезен для души! Она сказала: в жизни тоже Обычно бьют со всех сторон! Она сказала: ты, похоже, Не только в душе не силен! Я, точно, жил не так, чтоб очень: Все норовил и вам, и нам… Я был любитель до обочин, И до разделов пополам. Ах так?! Хлестнул словцом душонку, И в струи смело я вошел, Прикрыв ладонями мошонку, А также — кое-что ишшо!

Что-то в моем творчестве появились фаллические мотивы. Я полагаю, что это — тлетворное влияние Запада. В промежутках между процедурами я иногда заглядываю в видюшник, а там крутят одну эротику: чего же еще крутить на курорте? Свежие идеи я, кстати, беру на заметку. Вернусь домой и непременно использую. Ты где был, скажет жена, на курорте или на курсах повышения квалификации? На курсах, хмыкну я: вечером теория, ночью практика. И пусть она догадается, шучу я или нет.