Читать «Проклятый и благословенный» онлайн - страница 10

Через несколько дней я все-таки встретился с Физиком. Он сам приехал ко мне. Мы обсудили все что нужно в какие-нибудь полчаса, и, возможно, эта встреча вылетела бы у меня из памяти, если бы не одно обстоятельство. За разговором Физик безотчетно полез в карман и вынул из нег о… все то же веретенце. Я уставился на знакомую игрушку, а он, не замечая этого, продолжал говорить. Внезапно раздался хлопок, ученый вздрогнул, разжал пальцы, и на пол скатилось не веретенце — черный шарик. Я поднял его и отдал владельцу. Тот смутился, пробормотал что-то и хотел было убрать загадочную штуковину в карман, но я остановил его. Так я впервые услышал о Корабле. Шарик-веретенце был его макетом…

Из оставшихся пяти кубиков снова беру первый попавшийся. Уже ничего не задумываю, просто неторопливо жду. Бортинженер.

Это был сон. И это была явь. Это была мистика. И это было по ею сторону реальности. Или вообще ничего не было! Должный строй мира: вне материи — пустота. Приличествующий сознанию подход: «внутри пустоты» — оксюморон.

Естественная субординация: вещество как образ бытия — поле как система связи — вакуум как нуль вещества или поля. Мы мечтали внести коррекцию в эти три формулы. «Содержание» пустоты наделить смыслом.

Доказать, что вакуум не нуль, но нулевое состояние энергии. Нулевое, однако же состояние.

И таким образом, представить Вселенную как вакуумновещественный континуум, то есть мыслили такую субординацию: овеществленная энергия энергия поля — вырожденная энергия.

Большего, полагали, не дано. Вышло: есть большее. Или есть вместо. Но ЧТО? Почему вместо вырожденной энергии мы обнаружили выродков нашего сознания?

Есть древний прием; высказаться-осознать. Уверен, что не получится. И тем не менее должен попытаться. Иначе безумие укоренится, а страх обернется ужасом.

Я попал в детство. Свое детство. Сознание раздвоилось. Я ощущал себя ребенком. Не в эмоциях и речениях, а тем, прошлым. Двадцать лет жизни исчезли. И параллельно видел себя со стороны. Облик соответствовал былому. Жидкие светлые волосики, короткие штанишки, колготки, бактерицидный клей на ободранных локтях… Похож на девочку… Стереофото из семейного альбома…

Мучила важная проблема: смесь вкусных вещей — вкусна ли? Например, ежевичное варенье, пикули и сырое песочное тесто. Или так майонез, лимонный крем, гречневая каша с молоком. Странный был ребенок; любил каши. Смешать бы все в тазу! И есть ложкой. Останавливало одно: таз спрятан у мамы. Пахло ванильным мороженым.

Глубокомыслие отпустило; встретился с приятелями. Идиотизм заключался в следующем: мое детство, вернувшееся в абсолютном вакууме, пересеклось с детством экипажа. Не знал я никого из них двадцать лет назад, вот беда! Познакомились на отборе. И детских фотографий не видел в жизни. Перед возвращением на Землю — когда обменивались «выродками» — описал каждого, каким лицезрел «во сне». Подтвердили. Их изумление — выше моего: сходство-до малейших деталей. И образ мыслей подобен. Насколько помнят себя.