Читать «Русская мечта» онлайн - страница 138

Темное чувство сжало сердце Катерины.

Боже мой, о чем это я? Какая тюрьма? Какие проститутки?

Но неясная, зародившаяся в подсознании мысль крутилась в голове, вдруг сразу сильно заболевшей, не уходила. Конечно, Виталик Колотовкин тоже не бросился бы отнимать ее у государства, не стал бы угонять самолет, «рисковать сотнями жизней». Это не к Виталику ей надо было лезть на сеновал. Даже умница Карпицкий, и тот не стал бы ссориться с государством. Он нанял бы человека, чтобы умыкнуть меня из лагеря, а потом вполне и грохнул бы умельца, чтобы лишнего не болтал. Карпицкий – интеллигент, он все может. С ним дружат все, кому приходилось создавать жизнь с нуля. Никто не желает меня грохнуть, подумала Катерина с обидой. Предпочитают трахнуть. Она с тоской смотрела на мигающую зеленую лампочку, на Павлика, тяжело оплывшего в кресле, на загадочно улыбающегося американца, но жалела только Кошкина.

Бедняга так и сидел с пустой фляжкой в руках. Наверное, весь в долгах, догадалась Катерина. Заключил жалкий договор с хитрыми немцами, надеется на удачу. «К вам… К вам…» А немцы уже проконсультировались у какого-нибудь русского умницы Карпицкого и облапошат его.

– Павлик, отдай коньяк Кошкину.

Павлик внимательно посмотрел на нее.

В правом заднем кармане брюк он всегда носил заветную фляжечку. Пользовался только сам, не дай Бог присосаться чужим губам к любимому горлышку. Дернулся было возразить, но в расширенных глазах Катерины увидел что-то удивившее его и неохотно подчинился.

– К вам… К вам…

Кошкин страшно засопел, нахмурился.

Фляжечку принял с благодарностью, держал в тяжелых ладонях, как некий поразительный артефакт. Даже американец понимающе улыбнулся. Один только Романыч неприязненно повел головой.

Это точно, нет в мире любви, обозлилась Катерина.

Есть только секс и беспрерывное траханье. И нескончаемое невежество.

«Есть однотонные пальто?» – «Килограммов на пятьдесят подберем, но больше вряд ли». Или: «Услуги жирного беззащитного мужчины. 300 руб. в час». Раз дают такие объявления, значит, кто-то их ждет. Каким бы дураком ни был лысый, назвавшийся Романычем, а вот ведь не бросил свою… своего… Петру… Мог кантоваться в Якутске, ждать… Но и ждать не захотел, замучил себя мыслями об измене, летит в лагерный Сыктывкар. Болит у него сердце, как там эта Петра? Не изменила? Деньжат каких-то скопил, подкупил в аэропорту пару мерзавцев. Знал: залетает на новый срок, но ведь не остановился…

Значит, Павлик ничего не понял, подумала.

Этот лысый и впрямь готов тянуть любой срок, только бы рядом с Петрой. Пусть даже только рядом, но чтобы все по-людски. Чтобы марш Мендельсона. Чтобы государство признало любовь. Не какие-то там гнусные надзиратели, а само великое государство! Кольнуло в сердце: вот Павлику не приходит в голову оформить их отношения…

Вдруг снова вспомнила Семина.

Что-то случилось тогда на острове против села Благушино. Несколько слов, ничего особенного. – «Хотели бы вы отсюда уехать?» – «С острова?» – «И с острова. И из Рядновки. Вообще уехать». – «Да нет. Мне предлагали. Куда ехать, если все есть?» – «Действительно все?» – «Ну да. Я же сама беру!» – «От Колотовкина?» – уточнил Семин. – «Ну, почему же? Не только».