Читать «Человек Чубайса» онлайн - страница 29

Геннадий Мартович Прашкевич

– Парашют на какой таможне?

Оказывается, Шурка успел о парашюте растрепаться.

– Я туда специального человека отправлю, – страдальчески заявил Филин. – Мне память о Вадике дорога. Мы все его знали. – Он плеснул коньяку в какую-то крошечную рюмку из тяжелого стекла и оглядел меня: – Чтобы иметь хорошие сборы, надо самолично воспитать, а иногда даже перевоспитать большое стадо баранов. Понимаешь, о чем я?…

Я кивнул.

– Пьешь в меру, это хорошо. И Костю-козла правильно припугнул, – (все-то он знал, скотина). – Оно, конечно, с Шуркой получилось нехорошо, но в нашем деле всякое бывает. Ты это помни. Каждый за себя, один Бог за всех. Все ходим под Богом. – И, помолчав, добавил: – Считай, ты в команде.

Я поднялся.

Мне очень хотелось спросить, когда и где будут хоронить Шурку, но я не решился. Правда, в дверях Филин меня остановил:

– Шуркины вещи у тебя остались?

– Какие вещи? – не понял я.

– Он ничего не оставил?

– Мне? Да когда? – ответил я, но врать не стал: – Оставил, впрочем. Ну, пятьсот баксов. Это точно. Выдал вроде как подъемные.

– Капусту можешь не возвращать, – разрешил Филин. – А еще?

– Ну, джип. Я пока на Шуркином джипе езжу.

Филин долго смотрел на меня. Потом двумя пальцами протянул бумагу. Я правильно угадал: доверенность на Шуркин джип.

– Спасибо, – сказал я и вышел.

Все в тот вечер было как в сухом тумане.

В зале кипело веселье. Я кому-то нахамил, меня и Юху выставили. Плешивый Долган нас где-то бросил, исчез и конкретный Толян. Подумаешь, с женой не очень ладно… Счастливо не схваченные ментами, на случайном «жигуленке» мы добрались до старого профессорского дома и там продолжили тяжелую и бессмысленную попойку. Подумаешь, неважно с головой… Юха орал, сопел, веселился во всю, как попугай, хлопал себя по пустым карманам. Подумаешь, ограбили в парадном… Понимаешь, потрясенно сопел Юха, там такая симпатичная тварь все время вертелась, она на тебя глаз положила. Скажи еще спасибо, что живой… Сунула свой телефон на салфетке для тебя, объяснил Юха, а я теперь не найду салфетку. Наверное, высморкался в нее. Я ж гомункул. И утешил: мы тебе другую, более нежную тварь найдем.

В конце концов Юху сморило и он упал на диван, на котором вчерашней ночью умер Шурка, неизвестный джазист.