Читать «Жена напрокат» онлайн - страница 27
Анатолий Никифорович Санжаровский
И действительно, милицейский наряд аккуратно уложился в отведённые пять минут.
Не отрывая строгого взгляда от пола, старшина спросил:
– Значит, народный умелец, на самодеятельных началах печатаешь деньги? С рублей начал?
– С рублей, – скромно повёл плечом Фёдор.
– А где станок?
– Только что взяла соседка… Мы на паях…
Наряд – к соседке.
И весьма некстати.
Наткнулся на целую «сладкую линию». Как раз гнала «Вечерний звон» на топтушку.
Линию аннексировали, а саму соседку чувствительно, до озноба, придавили ещё и штрафом.
Персональный рай
Б. Крутиер
Прокуроры, оказывается, тоже стареют.
Их вежливо провожают на пенсию.
Желают несть числа светлых тихих дней.
– Вот где сидит мой покой! – Николай Фёдорович нервно рубнул себя по загривку ребром ладони. – Заслужил отдых… Хоть в петлю… Довели люди добрые!
К Николаю Федоровичу явилась охота к перемене квартиры.
– Хочу в эту.
Месяцок носил ордер.
– Не хочу туда, хочу сюда! – указующий перст бывшего прокурора засвидетельствовал почтение особняку Маркова.
В поссовете с извинениями обронили, что-де Марков съедет лишь через месячишко. Но убоялись сердитого взора и, храбро махнув на коммунальные каноны (подумаешь, важность!), досрочно позолотили ручку Николая Федоровича новым ордером.
По отбытии Маркова Николай Федорович соизволил персонально лицезреть облюбованный филиал земного рая.
Торжественно, не дыша, постоял у врат, величаво переступил порог.
Он лишился дара речи, как только узнал, что «Марков не весь уехал», что его родственница комсомолка Валентина Агеева «остаётся без движения». Но она покладистая. Не надо паники, ради Бога. Ей довольно и девятиметровой комнатки.
– Освободите! Нас трое! У меня ордер на все тридцать восемь метров, не считая дополнительных удобств!
– Любуйтесь своим ордером, а я здесь жила и никуда не пойду.
Кость на кость наскочила.
На втором рандеву Николай Федорович был уступчивее.
Беседа протекала в дружественной обстановке.
Строптивая Валентина выдвинула на обсуждение условия мирного сосуществования под одной крышей. Поздно возвращается в родные пенаты. Учится по вечерам. Работает во вторую. Могут пожаловать подруги, мать.
Николай Федорович мужался.
Но сорвался:
– Никаких друзей! Никаких матерей!
Обе стороны объявили состояние войны.
И Валентина намертво заперлась. Больше не ведала, как отвечать на выходки служителя Фемиды.
А он очень жаждал новоселья.
Приволок четыре стула и стал осаждать «рай».
Безуспешно!
Валентина мужественно держала оборону. Подкрепления в виде ободряющих записок близких и чугунков с варевом текли через форточку.
«Не много синичка из моря выпьет», – пораскинул Николай Федорович и через замочную скважину тоскливо объявил, что капитулирует, безоговорочно принимает условия сосуществования.
