Читать «Бандагал (сборник)» онлайн - страница 11

Вот он, жизненный ад, где только со смертью кончается неизбывный кошмар. Они уходят, уходят, эти старики, а мы только провожаем их взглядом…

Разве не на памяти нашего поколения события тех тридцатых годов, когда монополистический капитал посадил в кресло канцлера Гитлера? Разве не было тогда развернуто широкое умерщвление больных, неполноценных и просто слабых людей? Первые шаги «нового порядка» были направлены к стихийному удовлетворению бездушной капиталистической машины. Ведь при характерном для капитализма отчуждении имеют смысл только такие понятия, как прибавочная стоимость и воспроизводство людей, которые ее должны давать. Все остальное — ненужная роскошь, дань устарелой морали. Фашизм это понял с обнаженной четкостью, доступной лишь примитивному, не «загруженному» культурой сознанию. И сделал свои выводы. И можно не сомневаться, каковы были бы его дальнейшие шаги, если бы не кончился «тысячелетний рейх» на тринадцатом году своего смрадного существования.

И все-таки что бы могло последовать за эвтоназией «неполноценных»? У Джузеппе Педериали отчужденное государство устраняет всех, кто не в состоянии выполнять научную или физическую работу либо «поставлять» новорожденных. «Система» в «Пурпурных полях» Крэйна выбрасывает даже тех, кто еще способен «поставлять». И если в сегодняшнем мире, где живет Крэйн, сорокалетний здоровый человек уже встречает затруднения при поступлении на работу, то что будет, если…

Так собираются лучи в беспощадном фокусе линзы. Они жгут нам сердце, слепят глаза, и мы не можем больше смотреть в спины уходящих навсегда стариков. Старики получили призывные повестки, они уходят в медицинские институты, уходят навсегда.

Какое чудовищное отчуждение, какие зловещие метаморфозы буржуазных институтов! Армия рассылает повестки о «призыве», врачи, точно речь идет об искусственном осеменении животных, устраивают «проверки» и, взяв на себя сразу роли судей и палачей, устраняют лишние рты. Это конкретное воплощение того иррационального ужаса, который мерещился еще Кафке. И это обвинение, предъявленное капиталистическому способу производства, самой основе его, его базису.

Захлопнулась белая дверь института за Перио Валенти. Но не скудеет скорбная череда уходящих… Там вздохи, плач и исступленный крик Во тьме беззвездной были так велики, Что поначалу я в слезах поник. Обрывки всех наречий, ропот дикий, Слова, в которых боль, и гнев, и страх, Плесканье рук, и жалобы, и всклики…

(Песнь третья)

Что пред этим космические катастрофы или терзания человека, рожденного в колбе по рецепту нашего современника Даниело Петруччи? Я задаю этот вопрос, мысленно сравнивая глубину воздействия произведений, затрагивающих наиболее острые общественные проблемы, с традиционной фантастикой. Где найти место в модернизированном аду для рассказов Джильды Музы, новеллы Лино Альдани «Рыбы-коты для Венеры» или юморески Эмио Донаджо «Королева Марса»?