Читать «Времена Хокусая» онлайн - страница 4

Нет несоответствия также между успехами японской экономики и той неуверенностью, озабоченностью, которые сквозят в большинстве рассказов сборника. Неуверенность, обезличенность, какая-то человеческая изношенность, стертость и массовидность — вот цена, которой население страны оплачивает ее активный торговый баланс. Напряженность в условиях относительного благополучия. Растерянность под маской спокойствия.

Знакомясь с такими рассказами, как «Кризис», «Бумага или волосы?», «Табак», читатель поймет, что, обгоняя сегодня большинство передовых стран по темпам развития, Япония опережает их и по остроте конфликта между человечностью и стяжательством, между личностью и капиталистическим государством…

Довольно скоро, вероятно, рассеется и мысль о несамостоятельности рассказов, их зависимости от англо-американских образцов. Это верно, что «Времена Хокусая» или «Мужчина в космосе» представляются поначалу вторичными. Но не будем забывать, как молода японская научная фантастика. Самому старшему из представленных в сборнике авторов — Синити Хоси только-только исполнилось сорок лет, и в области научно-фантастической новеллы он, как и Саке Комацу и Абэ Кобо, не имел предшественников в Японии. Лишь совсем недавно, в 1957 году, начали выходить первые японские научно-фантастические журналы. Кроме того, так богата сама более чем тысячелетняя японская культура, что не всегда легко понять истоки тех или иных явлений. Подобно тому как в японской живописи некоторые крайне стилизованные, уже омертвевшие традиционные формы смыкаются сейчас с современным западным абстракционизмом, так и в литературе образ ниндзя, например, — существа, способного делаться невидимым, вызывать пожары, насылать дождь и туман, — значительно предшествует американскому фантастическому «супермену». Что же касается рассказа «Времена Хокусая», то довольно скоро приходишь к выводу, что именно гражданин страны, на теле которой до сих пор горит незаживающий шрам Хиросимы, имеет больше прав считать этот сюжет своим и так написать об атомной трагедии.

Но главное даже не в этом. Уступая господствующей сейчас в западном мире американской фантастике в отношении мастерства формы, японские писатели берут верх над ее массовой продукцией искренностью тона и серьезностью содержания.

Остается еще вопрос о японской фантастике как зеркале национального своеобразия. Конечно, при внимательном чтении можно уловить тут и там конкретные детали бытия в Стране восходящего солнца. То это «радар, похожий на пагоду», то «уродливая урна на станции» (определение «уродливая» подчеркивает постоянно присутствующую в сознании японца эстетическую оценку окружающего). Но в целом — бог с ней, с самобытностью. Вероятно, авторы сборника попросту выносят ее за скобки: человек, который десять раз на дню видит колокольчик, колеблемый ветром у входа в жилище, не будет писать об этом колокольчике, предоставив делать это туристам в своих очерках. Японская фантастика, стремящаяся к решению острых проблем современности, претендует на большее — отразить те заботы и размышления, которые объединяют, а не рознят японских крестьян, рабочих, интеллигентов с тружениками всего мира.