Читать «Лагерный пахан» онлайн - страница 128

– Еще в чем сознаваться, начальник?

– Сопротивление при задержании. Но сознаваться не надо, есть рапорт потерпевшего, его мы приобщим к делу, суд учтет, не в твою пользу, конечно…

– Этот потерпевший мою женщину оскорбил.

– В рапорте это не указано… А твоя женщина… Твоя женщина да, собирается дать показания в твою защиту… И это будет учтено. Но меня сейчас интересует кража…

– Была кража, – сознался Трофим.

– Ты это серьезно? – недоверчиво посмотрел на него Попков.

Он искал подвох с его стороны, но не было ничего. Трофим сознавался только для того, чтобы приподнять себя на пошатнувшемся пьедестале воровского почета.

– А ты думаешь, я зачем лопатник дернул? Я – вор, мой дом – тюрьма. А я на воле засиделся. Вот и решил восстановить справедливость… Но я не совсем свободная птица, есть воровской закон, под которым я летаю. Решили оставить меня на воле, потому и выдернули. А сейчас решили, что пора, поэтому я здесь…

– Кто решил? Мигунок?

– Мигунок – пешка.

– Тогда кто?

– Может, еще диктофон включишь, да? И журналистов пригласишь?.. Ничего я тебе не скажу, ничего… Короче, да, это я лопатник дернул. В чем чистосердечно признаюсь…

– Тогда бери бумагу и пиши.

Пока Трофим писал признание, Попков составлял протокол допроса. Управились они почти одновременно – один с горечью на душе, другой в ментовском упоении…

Трофим понимал, что никто не поможет ему выпутаться из западни. Он смог сколотить бригаду, но не успел сплотить ее. Без него такая команда рассыплется в два счета, а если Мигунок руку приложит, то еще быстрей. Да и не стоило Трофиму барахтаться, пытаясь вырваться на волю. Суетно это и бесполезно. К тому же и опасно. Кто знает, возможно, свобода будет ждать его в образе киллера, нанятого Мигунком… В его положении лучше идти в тюрьму. С высоко поднятой головой авторитета, свято соблюдающего воровские законы. Если братва узнает, что он сел в тюрьму не по залету, а за идею, то планка его авторитета поднимется еще выше. А там и до коронации недалеко… Он станет вором в законе, через пару-тройку лет выйдет на свободу и уже тогда – спокойно и обстоятельно, без суеты – сведет счеты с Мигунком…

* * *

Мама очень не хотела, чтобы он снова сел за решетку, но тем не менее арест его восприняла как нечто само собой разумеющееся. Договорилась с начальником охраны, навестила Трофима в камере.

– Надолго? – первым делом спросила она.

– От двух до семи…

Эта кража была в его биографии повторной, поэтому верхняя планка наказания поднималась до семи лет… Вряд ли его признают особо опасным рецидивистом, но если вдруг – то и нижняя планка поднимется до четырех лет…

– Но под потолок не будет, – чтобы не расстраивать мать, сказал Трофим. – Я же чистосердечно признался. Так что три-четыре года, не больше…

– Ничего, и в тюрьме жизнь есть. Ты человек привычный…

Мама улыбнулась, но тоска в глазах не исчезла.

– Вором хочу обратно вернуться, законным, – сказал он.

– Тогда уже ты точно не завяжешь.