Читать «Огоньки» онлайн - страница 2

— Мы зажжем, дедушка, не волнуйся.

— Как-нибудь сплавайте, осторожней… лампы заправьте.

— Не беспокойся, деда, все будет в порядке.

Позвал я Андрюшку на улицу и приказываю:

— Давай бери весла, иди в лодку и тренируйся грести, пока я лампы заправляю. Гляди, как следует тренируйся!

Обычно дедушка выплывал к бакенам в то время, когда солнце скрывалось за горы и от Шумихинского утеса ложилась тень почти через всю гору. Я решил плыть раньше: Андрюшка — не дедушка.

И вот мы поплыли. Андрюшка гребет, а я направляю лодку кормовым веслом и учу его:

— Можно еще и из-под лодки веслом орудовать — это скорее. Вот так. Ну-ка садись на руль.

Андрюшка пересел на корму. Но не успели мы проплыть и десяти метров, как лодку повернуло и понесло вниз по реке, хотя Андрюшка из всех сил старался направить ее против течения. Больше я не давал ему кормовое весло. Да он и не просил.

До верхнего бакена, который стоял в самом начале Караульного переката, надо было подниматься километра полтора. Потом зажечь на нем сигнальную лампу и спускаться к остальным четырем бакенам. Я не раз плавал туда с дедушкой и отцом и знал, до какого места надо подниматься и как держать лодку, чтобы угодить на верхний бакен. С трудом миновали мы Шумихинский утес, возле которого вода бурлила, крутилась и рокотала. Андрюшка вспотел, но не жаловался. У седого камня, похожего на склонившуюся над водой старушку, мы задержались. Я начал выплескивать веслом из лодки воду и сказал Андрюшке:

— Отдохни малость. Дальше сильно грести придется, чтоб не снесло.

Андрюшка сперва греб бойко, и лодка шла хорошо. Берег удалялся. Камень-старушка превратился уже в темный бугор. Но вот весла стали подниматься тяжелее и медленнее, бить по воде, брызгать. Я взглянул на маленькую пирамидку, которая покачивалась на легких волнах, и крикнул, работая изо всех сил кормовым веслом:

— Не мажь! Проворней греби!

Но бакен спокойно покачивался и проносился мимо нас. Я отбросил кормовое весло, подскочил к Андрюшке и стал толчками помогать ему грести. Но было уже поздно. Мы очутились в нескольких метрах ниже бакена, и волнистая струя воды от его треугольной крестовины подхватила нас, понесла.

— Размазня! — заорал я на Андрюшку. — Это тебе не песни петь.

Андрюшка виновато опустил голову. А мне стало неловко. Насчет песен я зря его укорил. Не надо было. Да сгоряча и не такое сорвется. Не глядя на него, я сказал:

— Ладно, греби, а то еще и мимо другого бакена пронесет. Надо было выше подниматься, тогда и не промазали бы.

— А как тот бакен? — робко спросил Андрюшка.

— Как, как! — снова разозлился я. — Черт его знает как! Свяжешься с таким, как ты, наживешь горя. Ловись хоть за этот хорошенько. Да не прозевай!

Я подправил лодку боком к бакену. Андрюшка так старался не прозевать, что, хватаясь за крестовину, почти весь подался из лодки. Она накренилась и зачерпнула бортом. Загремел шест, забрякали лампы. Я обмер, но быстро опомнился, успел выровнять крен и закричал: