Читать «Петрашевский» онлайн - страница 159

Его плохо слушают. Порой он и сам не слышит своего голоса. Все время к гробу подходят какие-то люди, кладут бумажные цветы или просто, осенив себя крестным знамением, молча целуют покойного в лоб.

Только слова, что Неклюдов жертва «изменнического убийства», на минуту водворили тишину.

Потом Петрашевский уже не мог продолжать. Но он сказал достаточно.

Теперь удар нанесен. В самое сердце Муравьеву. Его приближенные, люди, которых он отстаивал, — убийцы.

Во вторник фоминой недели богомольные христиане идут на кладбище с радостной вестью о воскресении Христа. Души умерших родных и близких должны возликовать. Могилы поливают медом, на них раскладывают пасхальные угощения, в землю зарывают крашеные яйца.

Могила Неклюдова как праздничный стол: яйца, куличи, подовые пироги.

Старушки кладут земные поклоны и молятся «убиенному Михаилу» как святому.

23 апреля 1859 года в № 17 «Иркутских губернских ведомостей» появилась статья за подписью Ф. Львова.

Автор не называл имен, но они были всем хорошо известны.

Он рассуждал о дуэлях. Может ли поединок доказать правоту одного и виновность другого? Нет, не может. И часто убитым оказывается именно правый. Однако законодательство различает убийство на дуэли и просто убийство, тем самым делая снисхождение предрассудку чести. Но для того чтобы это снисхождение было оказано, необходимо подтверждение, что «дело было ведено с обеих сторон с тою честностью, которая должна характеризовать людей, нарушающих закон из правил чести, в противном случае поединок справедливо относится к разряду самых гнусных убийств».

Указывая на небывалое брожение, которое вызвала дуэль среди жителей Иркутска, Львов требует судебного разбирательства, чтобы, наконец, открылась истина. Если это было убийство, преступники должны понести по заслугам.

Под суд беклемишевско-муравьевскую шайку убийц!

Городовая управа осматривала труп Неклюдова и местность, где происходила дуэль. Теперь нужно, чтобы убийца и его пособники были взяты под стражу, а материалы об их гнусных делах переданы в Иркутско-Верхоленский окружной суд.

И никто не обратил внимания на то, что статья Львова появилась 23 апреля 1859 года, в десятую годовщину со дня ареста петрашевцев.

Львов требовал суда. Но суда не только над убийцами Неклюдова. Он требовал кары тем, кто с той же безнаказанностью, с тем же произволом обрек тысячи лучших людей России на каторгу, тюрьмы, гибель.

23 апреля звучало символом.

Суда над сатрапами требовал осужденный ими петрашевец.

Это заметил Спешнев, когда на далекий Амур пришел номер газеты. Не ускользнуло это и от генерала Муравьева. Досужие клеветники, муравьевские прихлебатели, вместе с газетой прислали множество писем, в которых 3 тысячи человек, провожавших гроб Неклюдова, выросли в 10, речь Петрашевского— в призыв к революции, требование суда над убийцами — в ниспровержение основ. Этого было достаточно, чтобы Муравьев понял, что подрываются прежде всего основы могущества и самодурства генерал-губернатора Восточной Сибири.

Муравьев метал гром и молнии. Каких-то два «мерзавца» сумели возмутить весь Иркутск! А «мерзавцы» только из милости генерал-губернатора живут в этом городе. Но не похороны и не возбуждение иркутян вызвали гнев «либерального наместника». Он чувствовал, что нравственное преобладание на стороне Петрашевского и его влияние в Иркутске увеличивается за счет падения авторитета Муравьева.