Читать «Всё хоккей» онлайн - страница 40

Защитник точно отпасовал мне с нашей зоны. Я мягко принял передачу и мгновенно вошел в зону противника. Боже, ну почему мне так легко все дается! Даже жутко, неужели мама как всегда права, я — избранный в этой жизни. И мой путь будет исключительным. Еще совсем чуть-чуть, совсем немного, один только бросок и олимпийские боги примут меня в свои объятия, и поклоняющиеся олимпийским богам сегодня склонят голову и предо мной. Только один бросок.

Не сбрасывая скорости, я изо всей силы размахнулся и… вместо шайбы вдруг увидел ярко желтый абхазский мандарин. И пролетавший мимо голубь задел меня своим крылом. А в голове, словно пули, просвистели слова военрука, что спорт — это тоже война. Но это ложь! Это неправда! Спорт — что угодно, но не война. И оранжевый апельсин на ледяном поле — тоже ложь. И голуби в ледовый дворец не залетают. Всё это — вранье, и я давно забыл все фразы военрука. Я — самый расчетливый, самый здоровый, самый трезвый на свете человек. И мои ноги никогда не подкашиваются. Я твердо стою на земле, впрочем, как и на льду. И умею сильно и точно бросать по воротам противника. А все остальное — чепуха и фантазии неудачника Саньки, который когда-то был моим другом.

Я мощно щелкнул по воротам. Но я — самый расчетливый на земле и на льду — на этот раз не рассчитал силы броска. Или слишком его рассчитал. Шайба соскользнула с крюка клюшки и над предохранительной сеткой полетела прямо на трибуны. В неизвестность…

Мне казалось, что я стою один на площадке. И все прожектора наведены на меня, словно я на сцене, где должен сыграть свою последнюю роль. Но ведь еще так рано, я еще так молод! Почему такое ощущение, что это — прощальный бенефис. И почему я закрываю глаза, если все равно ничего не вижу. И зачем затыкаю уши руками, если все равно ничего не слышу. И почему мне так страшно, если для этого нет никаких оснований. В конце концов, ничего ужасного не произошло. Каждый чемпион имеет право на промах. Это была, пожалуй, моя последняя трезвая мысль.

Впервые за свою спортивную карьеру я покачнулся на льду и стал медленно сползать. Уже у самого льда меня подхватили чьи-то сильные руки.

Очнулся я от сильного запаха нашатыря, ударившего мне в нос. Окружающий мир был настолько ярким, словно кто-то переусердствовал с контрастом в телевизоре. И я слышал этот мир настолько отчетливо, будто кто-то включил звук на полную громкость.

Я услышал крики, увидел мечущихся людей. Мимо меня пронесли носилки с каким-то человеком, накрытым белой простынью. Я еле прошептал потрескавшимися губами.

— Что это?

Меня никто не услышал. Но почему-то все обернулись в мою сторону. И закричали, указывая пальцем прямо на меня.

— Он убил человека! Он убил человека! Он убил человека!

Что за чепуха! Мы же не на войне. Это всего лишь стадион. И я не солдат. Я всего лишь форвард.

— Он убил человека! Он убил человека!

Этого не может быть! Ведь не было даже шайбы. Я ударил всего лишь по абхазскому мандарину. Мандарином невозможно убить человека.