Читать «Всё хоккей» онлайн - страница 172

— Вот видите, за меня отомстили! — она радостно захлопала в ладоши.

Я стал отряхивать грязь. Похоже, это становилось уже традицией.

— Вот гад! — огрызнулся я. — Словно подгадал, чтобы именно меня окатить помоями.

— Этот гад, к вашему сведению, мой дядя.

Я удивленно взметнул брови.

— Да, да, похоже, вы ему с первого взгляда не понравились. Он даже не остановился, хотя всегда любезно подвозит меня домой.

— Он весьма любезен, ваш дядя. Кстати, вы не припомните, когда именно он подарил вам машину? Не в период, когда зачастил к психиатру, избавляясь от несчастной любви?

— Да ну вас! Не собираюсь ничего припоминать! Словно на допросе! И вообще — мне пора.

Девушка собралась уходить, но я удержал ее за локоть.

— Погоди, Тонечка. Тысячу раз извиняюсь! Глупо как-то получилось, — я оглядел себя с ног до головы. По всей логике меня должно было стошнить от своего вида, но почему то наперекор логике, я был им доволен. Это был в некотором роде вызов — и Максу, и Маслову, и Тонечке, и даже Надежде Андреевной., И, безусловно самому себе. — Тоня, я даже не знаю, куда вас пригласить.

— Да уж, в таком-то виде! — глазки девушки вновь задорно и вызывающе сверкали. — Меньше всего вы похожи на кавалера, поэтому с вами теперь в любое место безопасно идти, даже в отель! Скомпрометировать вы меня точно не сможете.

— В отель, пожалуй, я вас не поведу, а вот покататься на пароходе, пожалуй, можно и в таком виде. Посмотрите, какой замечательный день! Словно создан для речных прогулок.

Девушка огляделась, словно хотела надолго запомнить этот замечательный день. Но, как и я, увидела лишь мрачные каменные стены больницы, пациентов в голубых пижамах и в окружении взволнованных родственников, врачей, суетливо перебегающих из одного корпуса в другой.

— Не туда, Тонечка, смотрите.

Я осторожно поднял ее подбородок вверх, к небу. На чистом, светлом небе весело болталось солнышко. А в желтых лучах радостно галдели птицы.

— А вы правы, Виталик, пароход сейчас был бы очень и очень кстати. Там нет больных. А если и есть, то говорить там об этом не принято. А о чем там принято говорить? — совсем по-детски спросила она.

Мне хотелось ответить, что кстати была бы беседа о дяде, о его странной любви, о его тайне. Но я мудро промолчал. И лишь легонечко потрепал Тоню по зардевшейся щечки.

— А вот мы и посмотрим. Я никогда не катался на пароходе.

Я почти не солгал. Здесь я не катался никогда. Разве что в Венеции на гондоле.

Пароход, действительно, пришелся кстати. Маленький, беленький в обрамлении рыжих солнечных кругов он удивительно гармонировал с рыжеволосой Тонечкой. Или она гармонировала с ним.

Мы стояли на палубе, легкий ветерок трепал волосы девушки, путался в них, забавлялся с ними. Я не выдержал и вслед за ветерком, прикоснулся к рыжему локону. Она вздрогнула и обернулась. Я одернул руку. Мне стало неловко. К тому же это прикосновение было абсолютно ни к чему. И я в очередной раз поблагодарил судьбу за свой нынешний облик Смирнова. Нелепого, слегка неряшливого ботаника. Тоня меня не могла полюбить, я не мог полюбить Тоню, потому что меньше всего я сегодняшний напоминал Ромео. Эх, если бы пару лет назад…