Читать «Первый человек в Риме. Том 1» онлайн - страница 73

Мирто брал десять сестерциев в неделю с ученика и обычно имел дело с десятью-пятнадцатью детьми, с мальчиками больше, чем с девочками. Его доход составлял около пяти тысяч сестерциев в год. Две из них он платил за вполне приличную просторную отдельную комнату в доме, принадлежавшем его бывшему ученику, около тысячи сестерциев в год стоило ему пропитание для себя и своего выстарившегося, но преданного раба, а остаток Мирто тратил на книги. Когда по базарным дням или праздникам не было занятий, его можно было застать листающим книги в библиотеках, книжных лавках и издательствах Аргилетума – широкой улицы, что идет от Форума мимо базилики Эмилия и Сената.

– О, Луций Корнелий! – имел он обыкновение говорить, когда после занятий оставлял возле себя мальчика, отчаянно стараясь /но никогда это не показывая/, чтобы тот как можно меньше шатался по улицам. – Где-то в этом кошмарном мире кто-то прячет работы Аристотеля. Если бы ты только знал, как я стремлюсь прочесть их! Какие объемистые труды, какая мудрость! Представь себе – наставник самого Александра Великого! Говорят, он писал абсолютно обо всем: о добре и зле, о звездах и атомах, о душах и бесах, собаках и кошках, листве и мускулах, богах и людях, о системах мышления и хаосе безумия. Представляешь, какое это счастье – прочитать утаенные работы Аристотеля!

Он пожимал плечами, со свистом всасывая сквозь зубы воздух /десятилетиями ученики у него за спиной передразнивали эту его манеру/, сокрушенно всплескивал руками и начинал копаться в книгах, наслаждаясь ароматом кожаных переплетов и специфическим едким запахом высококачественной бумаги.

– Ничего, ничего, все не так уж скверно, – бормотал он при этом. – Зато у меня есть мой Гомер и Платон.

Когда он умер – во время коротких холодов сразу после того, как его старый раб сломал себе шею, поскользнувшись на обледеневших ступеньках /странно, думал тогда Сулла, между людьми образовывается связь вроде этой, оба конца ее уходят/, – стало ясно, как сильно его любили. Не для Квинта Гавия Мирто было унизительное захоронение за Аггером, в известковых ямах для нищих. Нет, за ним шла целая процессия профессиональных плакальщиков. И был панегирик, и погребальный костер, пахнущий мирром, ладаном и иерихонским бальзамом, солидная каменная гробница. Сторожам кладбищенских записей в храме Венеры Либитинской было заплачено, – об этом позаботился солидный владелец похоронного бюро. Сами похороны были организованы и оплачены двумя поколениями учеников, чей плач по нему был искренне горек.