Читать «Первый человек в Риме. Том 1» онлайн - страница 115

Несмотря на последствия ливня на виа Тибуртина /частые наносы гравия, пыль и песок/ двое в коляске были довольны поездкой. Солнце светило щедро, но веял прохладный ветерок, небольшого зонтика Никополис вполне хватало, чтобы защитить их от зноя. Мулы не упрямились. Сулла не сдерживал их и не понукал, и мулы с удовольствием пустились рысью.

Чтобы доехать до самого Тибура и вернуться назад, дня б не хватило. Но любимое местечко Суллы располагалось недалеко от подъема на Тибур. Надо было лишь пересечь лес дорогою, ведшей в плодородную долину реки Анио, и свернуть в чащу.

Сулла остановил упряжку.

– Вот мы и на месте, – сказал он, спрыгнув и помогая приуставшей Никополис. – Думаешь, ничего особенного? Подожди, увидишь. Пойдем-ка…

Он распряг и стреножил мулов, отвел коляску в тень кустарника, вынул корзину и водрузил ее на плечи.

– Где ты научился управляться с мулами и упряжью? – спросила Никополис, следуя за Суллой и осторожно выбирая дорогу.

– В римском порту, – сказал Сулла, снимая с плеч корзину. – Теперь иди помедленнее – идти нам не далеко, и спешить некуда.

Было еще два часа до полудня, когда Сулла и Никополис вступили в лес.

– В старину на этих землях растили пшеницу, – сказал Сулла, – но когда зерно стало поступать из Сицилии, Сардинии и Африки, крестьяне перебрались в Рим, пашни заросли.

– Поражаюсь, Луций Корнелий. Откуда ты знаешь так много?

– Память хорошая: запоминаю все, что слышу или читаю.

Они вступили на очаровательную лужайку, зеленую и полную цветов позднего лета – розовых и белых вьющихся роз и люпинов. Через лужайку бежал ручей, дно его было усеяно острыми камнями, вокруг которых бурлила и пенилась вода; солнце играло в потоке, и вились над лужайкой стрекозы и птички.

– Ах, как красиво! – воскликнула Никополис.

– Я нашел его в прошлом году, когда уезжал на несколько месяцев, – сказал он, ставя корзину в тень. – У моей коляски отлетело колесо как раз на повороте в лес. Я посадил Метробиуса на мула и отправил в Тибур за помощью. А пока ждал, исследовал окрестности.

Никополис хотела съязвить: уж не с Метробиусом ли вместе вы блуждали по чаще… Но она ничего не сказала, просто упала в траву, наблюдая как Сулла вынимает из корзины большой мех с вином. Он опустил мех в ручей, приткнул меж камней, потом снял тогу и скинул сандалии – все, что было на нем.

Весело было Сулле. Он потянулся, улыбаясь и глядя на полянку с нежностью, какой от него не видели, пожалуй, ни Метробиус, ни Никополис. Как здесь дышалось! Будто и не бывало будничных тягот. Будто и время не движется, и политики не существует, и люди не делятся на классы, и деньги еще не изобрели. Так редки были радостные мгновения в его жизни, что каждое помнилось долго и пронзительно ясно: день, когда беспорядочные каракули на куске бумаги неожиданно превратились в понятные ему мысли; час, когда милый и внимательный мужчина показал ему, как великолепен может быть любовный акт; первая неделя свободы после смерти отца… И эта лужайка в лесу – первый клочок земли, которую он мог назвать собственной, мог посещать невозбранно. И все…