Читать «Обезьяны, человек и язык» онлайн - страница 200

Итак, способность обезьян к синтаксированию как двухчленных, так и трехчленных («Роджер щекотать Люси») конструкций и в первую очередь таких, которые основаны на элементах деятельности (субъект, объект, действие, его направление, принадлежность объекта или действия, эмоциональная реакция на действие и т.д.), нам кажется доказанной достаточно убедительно.

Мы, к сожалению, не имеем возможности ни развернуть саму теорию речевой деятельности, широко принятую в советской психологии и психолингвистике, ни дать более подробный анализ фактического материала, содержащегося в книге Ю. Линдена. Нам только хотелось бы высказать мнение, что, встав на позиции этой теории, исследователь знакового поведения обезьян облегчил бы себе выработку общих принципов как экспериментирования, так и анализа его результатов.

В этой связи нам кажутся сомнительными достижения Сары в области синтаксирования. Ее способность правильно ставить союз «если – то» и составлять из двух предложений одно с однородными дополнениями («Сара положить яблоко корзинка банан блюдо») есть результат простого научения методом проб и ошибок и не иллюстрирует самостоятельного умения составлять сложные конструкции; это отнюдь не проявление речевой деятельности.

Чисто бихевиористский подход Примака к эксперименту не позволяет с определенностью оценить интересный факт, связанный с аналитической способностью обезьяны. Когда ей предложили сравнить две конструкции из жетонов «яблоко красное?» и «красный – цвет яблока», она решила, что они одинаковы; но восприняла как различные «яблоко красное?» и «яблоко круглое».

Если предположить, что Сара отождествила первые две конструкции на основе совпадения смыслов, то надо признать, что она владеет не только довольно тонкими синтаксическими трансформациями, но и понимает, что выражения «яблоко» и «цвет яблока» – контекстные синонимы. Такое предположение, конечно, трудно принять. Но нельзя утверждать, что решение Сары было случайным. Остается предположить, что она руководствовалась чисто формальными критериями. Дело в том, что первые два предложения состоят из одинакового числа жетонов (по три: знак вопроса – отдельный жетон) и два из трех жетонов совпадают («яблоко» и «красный»). Вторая пара предложений содержит разное число жетонов – три и два соответственно, при этом общим является только один жетон («яблоко»). Не эти ли чисто внешние признаки послужили основанием для принятия Сарой решения? Нам это кажется вполне вероятным, и говорить о ее способности отождествлять и различать синтаксические конструкции едва ли возможно.

В этой связи следует подчеркнуть, что искусственно навязываемые животным задачи мало проясняют проблемы их знакового поведения. Лишь создание условий для их мотивированной целенаправленной знаковой деятельности – вот путь к раскрытию интеллектуальных и «языковых» способностей обезьян.

ЗНАКОВЫЙ ВЫХОД ИЗ НАЛИЧНОЙ СИТУАЦИИ. В связи с поставленными выше вопросами нам хотелось бы обсудить еще один пункт. Он связан с понятием «перемещаемость». Способна ли обезьяна к абстрагированию от наличной ситуации, к оперированию с прошлыми или будущими образами?