Читать «Зов пахарей» онлайн - страница 225

– Пожалуйте в дом, – ответил Рашид и с лучиной в руках пошел открывать дверь.

Ночной гость оказался начальником милиции Эчмиадзинского района, сурмалиец Вачаган, небольшого росточка, жизнерадостный смуглый толстяк. Он еще с порога заметил, что какой-то рыжеусый мужчина сидит у стола и потягивает вино из глиняной миски. Он впервые видел такое – чтобы вино миской пили. Начальнику милиции понравился гость председателя. И потому как он, согласно своей должности, все вина этой губернии пробовал, то и обрадовался немало, что есть повод опрокинуть чарочку-другую вкусного домашнего винца.

– Чем заняты? – оживленно потирая руки, спросил начальник милиции, направляясь к столу.

– Да вот вино пьем, товарищ начальник, – ответил Рашид и подвинулся, дал ему место на тахте.

– Вино – мисками? Никогда такого не видал.

– В нашей стране вино так пьют, – сказал Каро.

– Которая эта ваша страна?

– Дальняя.

– В Большом Шариаре вино отменное, и, пожалуй, стоит пить его мисками, – сказал милиционер. – Из какого это караса?

– Моего погреба самый лучший карас открыл, товарищ начальник, непочатый, – сказал хозяин дома.

Борода Каро поставил перед начальником милиции полную миску:

– Попробуй-ка, что за вино.

– Нет, нет, это много. Я на службе нахожусь и npишел в село по делу.

– Подождет твое дело, – ответил Каро.

– Ты, верно, давно не пил. И миска твоя побольше председателевой.

– У караса спросили: ты чего боишься? Ответил: маленьких горшков.

То двое их пило, теперь втроем стали пить. Жена еще кур зарезала. Пировали до петухов. Милиционер с Рашидом из стаканов пили, а Каро из миски глиняной. Пили и мирно беседовали.

Каждый рассказал какую знал историю. И гость рассказал – про то, как просо с пшеницей поссорились.

– Просо через сорок дней всходит, – сказал Борода, – а пшеница попозже. Один год в Мушской долине был голод. Крестьяне стали сеять просо, чтобы путь голоду закрыть. Надулось просо и говорит пшенице:

«Сестрица-пшеница, я раньше твоего всхожу, – выходит, я главнее».

«Что делать, твое, видать, время», – отвечает пшеница.

«Хочу в Иерусалим пойти».

«Сиди, где положено, дурак, ты что, хочешь голод на страну нагнать?» – крикнула пшеница, да как стукнет просо по башке.

Горец со своими прибаутками и веселыми историями пришелся по душе сурмалийцу. А когда пили за начальника милиции, Каро в его честь спел песенку «Сурмали», которой выучился, скитаясь по Арагацу.

Не звонит колокол, не слышно армянской речи, Одичал, стал волчьим логовом Край приветливый, Змея села на судьбу твою, Сурмали.

– Эх, до чего же ты хороший человек, – растрогался начальник милиции, – завернуть в лаваш и скушать, объедение!

И начальник милиции обнял гостя и пригласил к себе в Эчмиадзин. До того они друг другу приглянулись, что даже на одной тахте спать легли.

Утром рано, чуть свет. Борода Каро проснулся, оседлал своего коня – и поминай как звали.

Пещеры Диана и Какавадзора подмигивали ему – к нам, мол, пожалуй. Развалины Амберда призывали издали – иди, иди сюда, мы тебя приютим.

А начальник милиции проснулся утром, отозвал в сторону председателя и говорит: