Читать «Зов пахарей» онлайн - страница 168

– Вон он, – говорю, – паша.

Курд, удивленный, повернулся к Шапинанду и, чтобы сгладить неловкость, дважды поклонился полководцу, прижимая колоз к груди.

Андраник по-курдски спросил его:

– Где ты нашел этого ребенка?

– У аскяра отобрал. Тот хотел разорвать его пополам – я не дал. Это сын погонщика мулов, в монастыре он жил.

– Как твоего отца звать, сыночек? – спросил я, заглядывая ребенку в лицо.

– Еранос.

– Где он сейчас?

– Моего папу убили…

– А тебя как звать?

– Зулум.

– Курды из рода Шеко сотни армянских жизней задаром спасли. Что хочешь за этого ребенка? – спросил полководец.

– Я не из рода Шеко, и мальчишку этого я, паша, считай, что у смерти вырвал, – похвалился курд и, повернувшись к Исро, сказал: – Дашь золотой – получишь мальца, не дашь – уведу обратно.

Я пошарил в карманах, ничего не нашел. Паша полез в карман – тоже пустой был. А мальчонка смотрел на нас с мольбой.

Ну конечно же мы могли одним ударом клинка расправиться с этим курдом и забрать ребенка, но мы вынуждены были сдерживать себя, потому что никоим образом не хотели повредить делу Исро. Дело это в последние дни получило широкий размах, в него включилось множество людей. Они по крупицам собирали осколки нашей родины.

– Подойди ко мне, мой мальчик, – обратился Андраник к Аладину Мисаку.

То, что он подозвал певца, означало, что на душе у Шапинанда тяжко. В такие минуты песня была единственным его утешением.

Аладин подошел и сел рядом с полководцем.

– Спой что-нибудь курдское, сынок.

– Жалобную песню хочешь или же любовную?

– «Хайле-хайле» знаешь?

– Знаю, паша.

– Ну так начинай.

Мисак приложил руку к уху.

– Нет, спой лучше «Хулнко», – сказал я.

– Согласен, – сказал паша и надвинул видавшую виды папаху на хмурый лоб свой.

– «Хулнко, издалека ты идешь… Слепи гнездо у бойницы развалившейся крепости», – воодушевленно затянул Мисак эту известную курдскую песню. Закончив ее, он запел по-армянски:

Сердце мое переполнено, а руки связаны, Вместо Муша остались развалины, Рухнули Норшен и Бердак, Куда этот мир идет?

Каждый из нас был князь, А теперь мы все бродяги, Только и знаем болтаем, Сирот за золото покупаем!

Отпрыск, где твой господин,

Где наш храбрый Арабо?

Честь и слава храбрецу,

А нам дайте нашего сиротинушку…

В глазах курда стояли слезы.

– Возьми, – сказал курд, подводя ребенка к Андранику. – Не нужно ничего. Эта песня посильнее золота…

Я поднял на руки малолетнего сыночка погонщика мулов Ераноса и передал Фетара Исро.

И так как этот случай произошел на Смбатасаре в те дни, когда были упразднены армянские добровольческие полки, с легкой руки Андраника мы окрестили сиротку «последним добровольцем».

Вернитесь!

Мне так хочется увидеть Аладина Мисака, услышать его песню. Из гайдуков считай что больше половины уже нет в живых. Последним погиб Джндо вместе с Сейдо Погосом, а старый фидаи лачканец Артин умер в доме, освятил свою гибель выстрелами.

Однако что стало с моим певцом? О, как бы я хотел увидеть его! Я усадил бы его рядом с собой, обхватил бы голову руками, и он сразу бы понял, что со мной. Спой же, Мисак, спой ту песню – ту, что хватала за душу!..