Читать «Люди, Лодки, Море Александра Покровского» онлайн - страница 118
Александр Покровский
Перед началом нас вывели на сцену, и Володя всем поднес микрофон, чтоб мы туда свое имя сказали. Все сказали, я тоже. Потом он обратился в зал со словами: "Мой сын тоже снимал… Он здесь присутствует! Ильюшенька, встань!" — Ильюшенька встал.
Все мои наблюдения за детьми великих и просто за детьми необычайно укрепляют меня в той мысли, что детям не следует идти по стопам родителей. Получается что-то вроде матрешки: каждая следующая меньше предыдущей.
О фильме. Народ старался, конечно, и это видно — фильм затягивает, не отпускает до самого конца. Пожалуй, немного растянуто начало, а так — ничего, живенько.
Над своими текстами, как только они пошли, я смеялся — куда ж деться.
Военным фильм нравился — слышались аплодисменты, особенно в сцене с украинской присягой.
А еще до премьеры показали картину адмиралам и Дыгало — они тоже кивнули.
Представляю, сколько пришлось всем пережить и какие были изгибы, чтоб кивок тот заслужить.
Какие это изгибы? Заботливое начальство.
Заботливое начальство я видел в жизни только один раз — в фильме "72 метра". Брюхатую Чулпан Хаматову, не растратившую к третьему ребенку веры в режиссера, в жизни должны были встретить фразой: "Вас сюда никто не приглашал! Сюда приглашали ваших мужей, а вас сюда не звали!" — это насчет того, что она поинтересовалось, где же ее муж пропадает. Одна жена лейтенанта, в мои времена, металась целую неделю, и ее отовсюду гнали чуть ли не взашей, так и не объясняя, куда же делся ее муж, ушедший в патруль. А мужа прямо из патруля тогда забрали в автономку.
Ох, жены, жены… памятник бы им поставить, хотя бы в виде беременной Чулпан.
Офицерские жены в гарнизонах — это что-то. От непрерывных невзгод они, во внутреннем своем устройстве, более всего напоминают танк. Они сквозь стены умеют проходить и при этом совершенно автономны. Через пять лет жизни в гарнизоне с тремя детьми, практически без мужа — он все время где-то там, под водой — в житейских вопросах это автоматический снаряд, не нуждающийся в мужской подаче.
Чулпан Хаматова должна была переродится в чулпаньхаматище и, при всей своей хрупкости, внутренне напоминать Нонну Мордюкову из фильма "Они сражались с Родиной".
Рыбка-птичка-Грин — это такой прием. Прием, прием, прием — и больше ничего. Наверное, нельзя судить его слишком строго, потому как идет воздействие на сознание зрителя (здорово сказал) — у него должны возникать образы (у зрителя), и опять же китайцы.
Почему я заговорил о китайцах? Потому что китайцы и японцы любят всякие образы, нам, почти европейцам, почти непонятные.
Если судить нестрого (или вообще не судить), то на эти дела внимания можно не обращать. Я спрашивал у Валеры Залотухи, что это, а он мне отвечал: "Это Хотя!" — этим он хотел еще раз отметить, что его сценарий претерпел со временем некое "участие".
Если судить строго: рыбка пресноводная в соленой воде при восьми градусах жары плавает намного меньше человека — минуты полторы.
Птичка. "В каждой чайке — душа погибшего моряка" — это поверье. И придумано оно береговыми жителями. Моряки не любят большую морскую чайку-бургомистр по кличке "баклан".