Читать «Дурные мысли» онлайн - страница 11

— Аминь, — едва слышно прошептала мама.

Потом были еще объятия на пороге дома, причитания, молитвы, потоки слез, немножко улыбок. Я уходил, возвращался, уходил снова.

Мама умоляла папу не отпускать меня. Но время поджимало. Мне нужно было уйти из дому до восхода солнца. А туман мало-помалу рассеивался. Последние объятия — и я шагнул в снег за порогом. Но папа догнал меня. И в первый и последний раз услышал я от него: «Я тебя люблю!» — тихий выдох, растаявший в воздухе.

Я хорошо помню, как шел по местечку, кутаясь в пальто, как стыли руки в шерстяных перчатках, как замерзали слезы на холодных щеках. Кое-где уже шел дым из труб. В окнах загорались, огоньки свечей. Хныкали младенцы. Где-то хлопнула открывшаяся дверь. Кто-то темным силуэтом прошел мимо. «Главное, не оглядывайся», — наставлял меня отец. Кто знает, быть может, убийца Мишкаль и Беньямина поджидал меня за поворотом, с ножом в кулаке?

Дома попадались все реже, дорога стала шире, Несколько коров пытались выгрести из-под снега жухлую траву. К городку, где жила Мария, я подошел целый и невредимый. Сделал крюк, чтобы пройти мимо дома моей воображаемой нареченой, надеясь ее увидеть. Я уже был возле самого забора, когда огромный пес с жуткой пастью выскочил из своей будки. Я пустился наутек что было сил, зверюга — за мной. Вскоре я уже слышал его дыхание за спиной. Значит, дни мои окончатся в волчьей пасти. Мое растерзанное тело найдут на лугу. Мои странствия закончатся, едва начавшись, и остается мне единственное слабое утешение, что если псина притащит одну из моих конечностей своей хозяйке, она, может быть, будет хранить ее как память.

Я резко остановился и обернулся. Зверь застыл как вкопанный; мы стояли лицом к лицу, глядя в упор друг на друга. Пес пригнулся, оскалился. Его рычание отдавалось в моих ушах. Сейчас набросится, разорвет… Последняя мысль моя была о Марии. Я представил, как она, улыбаясь, держит меня за руку. И вдруг пес расслабился. Слюна больше не капала с его клыков. Из взгляда исчезла враждебность, рычание смолкло. Он подошел ко мне, потерся о мою ногу, лизнул руку в перчатке, приветливо махая хвостом, после чего повернулся и ушел, тяжело дыша. «Боже пресветлый — подумал я, опустившись в изнеможении на замерзшую землю, — он тоже умеет читать мысли!»

Нашего местечка уже не было видно за легкой дымкой. Как ни странно, моя печаль развеялась. Значит, верно говорят: «С глаз долой — из сердца вон»? Шагать было легко, котомка за плечом не тяготила меня. Теперь я был Марко Поло — или нет, скорее Давид Копперфильд: с таким именем он наверняка тоже был евреем. Весь мир, да что там, десятки миров ждали меня за поворотом дороги. Я встречу мудрых ученых, великих воинов, прелестных женщин. А когда возвращусь — исполненный разнообразной мудрости, истинный покоритель жизни, — люди меня зауважают. Гломик Всезнайка не будет больше дергать меня за уши, Мария станет влюбленно расспрашивать о тонкостях половых отношений. Мы с мамой вновь начнем прогуливаться по полям и лугам. Все станет как прежде…