Читать «Корейский полуостров: метаморфозы послевоенной истории» онлайн - страница 82

Довольно настороженно, если не враждебно, южнокорейская деревня встретила военно-мобилизационные акции северян. 6 июля 1950 г. правительство Ким Ир Сена издало декрет о всеобщей воинской мобилизации на занятой северянами территории Юга. Мобилизации подлежали молодые люди, достигшие 18 лет, в первую очередь из числа крестьян и рабочих. В короткий срок, по данным южнокорейского историка Ким Ман Гила, было призвано принудительно около 400 тыс. молодых южно-корейцев. Одновременно Пхеньян организовал настоящую охоту за деятелями правого толка и «предателями», которых приговаривали к смертной казни или тайно вывозили в тюрьмы КНДР. В итоге северокорейская армия, пришедшая на Юг под лозунгами освобождения и народной демократии, стала восприниматься как чуждая и даже враждебная сила. Все это оказалось на руку «Объединенному командованию ООН», которое в тщательно скрытом виде вело форсированную подготовку к стратегическому контрнаступлению против КНА, действовавшей в отрыве от тыловых баз, в условиях невероятной растянутости коммуникаций, а главное, без обеспечения надежных оборонительных позиций на флангах основных группировок наступающих войск.

§ 2. Вторая фаза войны: эскалация конфликта под флагом ООН

Советский Союз, несмотря на угрожающие резолюции СБ, продолжал де-юре подчеркивать свою непричастность к Корейской войне. Советское руководство стремилось доказать, что конфликт носит сугубо «внутренний характер» и корейский народ обладает неотъемлемым правом высказаться в пользу того или иного сценария национального суверенитета. Правда, единого мнения по корейскому вопросу у Кремля в тот период не было, о чем довольно красноречиво повествует в своих «Воспоминаниях» Н. С. Хрущев.

Северокорейская армия, отмечает автор указанных мемуаров, быстро продвигалась на Юг. Однако расчет Пхеньяна на то, что при первых же выстрелах «будет внутренний подъем южан», поднимется всенародное восстание против проамериканского режима, не оправдался.

Утверждения Севера о том, что весь Юг покрыт подпольными коммунистическими ячейками и вооруженными группами, оказались явной гиперболой. Вооруженным силам КНДР нужен был импульс для последнего натиска на пусанский периметр и «война сразу бы закончилась», возникла бы объединенная «социалистическая Корея» с развитой промышленностью, богатыми ресурсами, сильным сельским хозяйством. А главное, Вашингтон вряд ли стал вмешиваться в конфликт более крупными вооруженными силами. «Думаю, что если бы Ким Ир Сен, – пишет далее Н.Хрущев, – получил от нас еще один, минимум два танковых корпуса, то ускорил бы продвижение на Юг и с ходу занял бы Пусан».

Реакция Сталина на это предложение была резко отрицательной. Как и в самом начале Корейской войны, советский лидер считал, что не должно быть никаких доказательств реальной причастности СССР к конфликту: «Мы не хотим, чтобы появились данные для обвинения нас в том, что мы участвуем в этом деле. Это дело Ким Ир Сена». Последующие события показали, что осторожная и сдержанная позиция Сталина предотвратила непосредственное вовлечение СССР в крупномасштабное вооруженное столкновение с США на Корейском полуострове.