Читать «Корейский полуостров: метаморфозы послевоенной истории» онлайн - страница 225

Обострение противоречий в правящих кругах страны создало серьезную угрозу политической изоляции НКНП, утраты ее реального политического влияния и власти еще до истечения срока полномочий президента. В поисках выхода из острокризисной ситуации Национальный конгресс за новую политику провел 20 января 2000 г. чрезвычайный съезд, на котором было принято решение о переименовании НКНП в Демократическую партию нового тысячелетия (ДПНТ) – Миллениум минчжудан. Обновленная ДПНТ провозгласила курс на построение «передового государства», идущего в авангарде мирового прогресса. Соответственно демократия, рыночная экономика и народное благосостояние были объявлены «тремя китами» партийной платформы демократов.

Принимая на свое идейное вооружение символическое обращение к проблемам нового, третьего тысячелетия, южнокорейские левоцентристы преследовали далеко идущие цели: они стремились зафиксировать свое прогностическое видение новой роли страны в глобализирующемся мировом сообществе наступившего века, привлечь внимание массового электората к тому, что именно Миллениум минчжудан лучше других политических сил в состоянии управлять народным хозяйством мировой величины, содействовать национальной консолидации, а также мирному диалогу с северянами в целях общенационального воссоединения. Предполагалось, что широкая общедемо кратическая платформа ДПНТ откроет пути для привлечения на ее сторону других промежуточных политических сил, не разделяющих, в частности, платформу Ханнарадан, Чаминрён и др. партий и групп, с которыми левоцентристы находились в острой политической конфронтации. Особые надежды при этом возлагались на Демократиче скую национальную партию (ДНП) – Минчжу кунминдан, оформившуюся организационно в марте 2000 г. из оппозиционных осколков Ханнарадан во главе в экс-премьером Ли Су Соном. В программных установках новой партии содержался призыв преодолеть соперничество и распри между различными политическими течениями, добиться общенациональной консолидации, без которой немыслима успешная интеграция страны в динамично развивающийся глобальный мир. Сам по себе подобный призыв создавал платформу для сближения ДПНТ и ДНП, но, как показали последующие события, весомых политических результатов это сотрудничество не принесло.

Обновление политического фасада ДПНТ, долгосрочное стратегическое видение, обращение к общекорейским ценностям в немалой степени содействовало пополнению рядов электората партии. Буквально за сутки до начала парламентских выборов демократам удалось взорвать настоящую «информационную бомбу». Население страны было информировано о том, что в самое ближайшее время состоятся прямые переговоры между президентом РК Ким Дэ Чжуном и лидером Северной Кореи Ким Чен Иром. Это означало поворот на 180 градусов от недальновидной позиции прежнего главы государства Ким Ен Сама, не направившего в июле 1994 г. соболезнования в Пхеньян в связи с кончиной Ким Ир Сена и допустившего, по мнению многих южнокорейцев, непростительный дипломатический просчет в межкорейских отношениях. Секретные переговоры, которые с осени 1999 г. вел с северянами специальный представитель президента РК, подвели к многообещающим перспективам. Массы южнокорейцев, и в первую очередь те, кто оказался в рядах т. н. разделенных семей, начали убеждаться в том, что политика «солнечного тепла» в отношении КНДР не риторика, а реалистическая дипломатия, направленная на практическое сближение Юга и Севера, установление между ними гуманитарных, торгово-экономических и других взаимосвязей. Новая стратегия и политика Ким Дэ Чжуна в отношении КНДР звучала весьма авторитетно и убедительно еще и потому, что РК к весне 2000 г. добилась внушительных успехов на пути преодоления деструктивных последствий азиатского финансового кризиса 1997–1998 гг.