Читать «Все рассказы про Ирокезовых» онлайн - страница 10

Так погибли Помпеи, а Вулкан сломал ногу..

Двадцатая история. Открытие Америки

Солнце вставало какое-то пасмурное, занавешенное тучами, словно кисель пенками. Ирокезов-старший тоскливо смотрел вслед утиной стае. Птицы с гоготом неслись над болотом. Близился конец лета. Пернатые собирались большими стаями и улетали на юг, к теплу.

— Вроде холода скоро? — спросил Ирокезов-младший у отца.

— Да сынок — уныло, голосом полным осенней тоски, ответил Ирокезов старший — Сначала, конечно дожди…

— Дожди — вода, льющаяся из мест, где её быть не должно, — пояснил ручной попугай Гдыня.

— Нам, пожалуй, тоже кочевать время?

Попугай засмеялся голосом местного богатыря, к которому Ирокезовы ходили бороться, чтобы не потерять форму, а также пить пиво и вспорхнул на берёзу к знакомым воробьям.

— Кочевать — у подруг ночевать — проорал Гдыня, под одобрительное чириканье.

— Кыш, мерзавец — голосом слабым, но с оттенком одобрения, прикрикнул на него Ирокезов-старший, а младшенький швырнул головешку. Попугай слетел с дерева.

— Курс Амстердам! — скомандовал он воробьям, и, обращаясь к людям, добавил: «Берлин подо мною, один в вышине».

В ответ на наглую попугайскую выходку, Ирокезовы только погрозили кулаками своему любимцу.

Покувыркавшись в воздухе, птица села на плечо Ирокезову-младшему:

— Дай пожрать, гадёныш!

Попугай ласково потёрся хохолком о щёку сынка. Тот отломил ему кусок хлебного мякиша и сунул в зубы.

— Права птица, права! — удовлетворённо оказал сын отцу. — Пора в Амстердам кочевать.

Ирокезов-младший вспомнил хорошую Амстердамскую баню, и по его телу забегали приятные мурашки.

— Кочевать, дело не хитрое — Ирокезов-старший взглянул на небо, затянутое серыми тучами — Двигатель-то как?

— А что ему сделается? Работает, небось.

Двигатель они законсервировали, как только прилетели. Его, а также мешок пороху, Ирокезов лично затолкал в громадную муравьиную кучу.

— Ты погляди, может его муравьи засидели?

— Фу, папа, — оказал Ирокезов-младший — вечно ты с пошлостями.

Ирокезов старший добродушно захохотал. Он любил иногда вгонять сына в краску. По мнению папаши, это сохраняло тому хороший цвет лица.

Прогнав муравьев из муравейника, Ирокезовы откопали мешок пороха и двигатель.

На самом деле там был не один, а целых два двигателя, но Ирокезов старший считал (и не без оснований), что в сцепке они работали экономичнее, что открывало определенные перспективы. Поэтому он взял с собой не два бочонка пороха и семь бочонков вина, как рассчитывал, а один бочонок пороха и девять бочонков анжуйского.

— Как новый! — констатировал Ирокезов-младший. Вместо ответа Ирокезов старший тряхнул конструкцию. Из двигателя посыпалась труха и муравьиные яйца. Муравьи подхватывали их, и, не давая разбиться, относили в сторону.

— Это сверху, как новый. А внутри может и воронье гнездо оказаться.

— Вороны, папаша — веско сказал сын — в муравейниках не живут.

— Жить не живут, а в гости ходят. Иногда — возразил Ирокезов старший.

— Дурак ты, папа — притворно огорчился Ирокезов-младший. На это Ирокезов старший, оторвавшись от обследования двигателя, ответил: