Читать «Куприян» онлайн - страница 28
Михаил Петрович Арцыбашев
Что как теперь мужички решили, так я упредить, значит.
Гунявый насупился еще больше, подозрительно уставился на Мозявого и еще суровее прогудел:
— Ты насчет чего?
— Чтобы, значит, Куприяна… Купрю то есть, упредить, — пролепетал Мозявый, который почему-то боялся Гунявого и всегда терялся в его присутствии.
Гунявый помолчал, что-то сообразил и сказал мягче:
— Мужички, говоришь, решили? Миром, что ли?
— Во-во, — обрадовался ободренный Мозявый.
— Насчет Куприяна?
— Его самого… Чтобы, значит, ежели начальство не того, так чтобы самим, значит.
Гунявый стал серьезен, насупился и покачал головой.
— Ишь ты, вот дело какое!.. Так… А кто? Не Егор?
— Не… Семен, столяр, опять же Рыжий и другие прочие, которые…
— Так, так… Упредить надо.
Гунявый помолчал, стоя во весь рост и заложив руки за поясок. Мозявый нерешительно мял шапку и не знал, уйти ему или оставаться.
— Ушли уж? — спросил Гунявый.
— С час времени будет.
— То-то, слышал, будто стадо пошло, — насмешливо прогудел Гунявый. Идем, что ль, — добавил он и пошел, твердо ступая огромными лаптями, в избу. Мозявый засеменил за ним, продолжая нещадно мять свою шапку.
Васька и Куприян сидели в избе на лавке. На столе стояла почти полная бутылка водки и вяленая рыба в деревянной чашке.
Куприян был скучен, и лицо у него было убитое, печальное, с тоскливыми слезами в расширенных глазах.
«Известно, не своей охотой, — думал он, — а я вон что… ей и так горько, а тут и я разобидел! И что оно со мной поделалось, точно Бог ум отнял?»
Время от времени он наливал водку в стаканчик толстого стекла и медленно опрокидывал его в рот. И чем больше он пил, тем становился скучнее и мрачнее.
Васька был трезв и трусил. Он не мог спокойно усидеть на месте, все прислушивался и судорожно потирал худые колени.
Гунявый и Мозявый вошли в избу, перекрестились на иконы. Мозявый остался у дверей, а Федор сел на лавку, подложил под себя руки.
— Садись, — мотнул он головой Мозявому. Мозявый вздохнул, поморгал глазками и сел у самых дверей.
— Слышь, Купря, — заговорил Гунявый, точно из бочки, вот он сказывал, что вышло миром решение, чтобы своим судом… Васька позеленел.
— Как так? — пролепетал он.
Куприян поднял голову.
— Врут, собаки, — мрачно и медленно проговорил он, я им не батька дался… руки коротки.
Гунявый покачал головой.
— Ну, брат, у мира руки длинные, а ты лучше послушай, что я тебе скажу: перевали в тот уезд. Будя тут, пошалили, и будет. А то неравно…
Куприян рассердился.
— Что неравно? Не им, сиволапым, на меня руки наложить. Коли ежели что, я им такого огонька подпущу, что ну!..
Мозявый испуганно перекрестился.
— Известно, — поддержал, приободрившись, Васька, — ишь расхрабрились, лапотники! У нас это живо…
— Молчи, шалый, — презрительно оборвал Гунявый. — Ты, Купря, как знаешь, а мой совет: уходи от греха… неравно… — продолжал он.
Куприян махнул рукой.
— Там видно будет, сказал он. — Водки, дядя, хочешь? — спросил он у Мозявого.
Мозявый стыдливо усмехнулся, осклабляя желтые корешки зубов.
— Пей, — сказал Куприян, — и я выпью… Гуляю, дядя!