Читать «Мадонна Семи Холмов» онлайн - страница 85

Они снова вымыли волосы, надели драгоценные сетки, заверив при этом друг друга, что никогда еще так роскошно не выглядели, достали шелковые платья, которые надевали в Риме лишь по случаю каких-либо государственной важности торжеств, и в сопровождении Джованни отправились на бал во дворец Гонзага.

Это был вечер их триумфа. Они со всех сторон оглядели местную красавицу и пришли к выводу, что, хотя кожа и фигура у нее прекрасные, нос все же крупноват, зубы плохие, а волосы уж никак не могут сравниться с их золотистыми локонами.

Джулия веселилась от души, Лукреции тоже понравился бал, но, вернувшись во дворец Сфорца, она тут же отписала письмо Его Святейшеству, в котором рассказала все и о бале, и о красавице, чьи прелести были явно слухами приукрашены.

Джулия приписала несколько строк к этому письму. Она сообщала, что Лукреции понравился ее новый дом и что она пребывает в добром здравии. Жители Пезаро выказывают свою преданность Джованни Сфорца посредством бесконечных празднеств, балов, танцев и маскарадов. Что касается ее самой, то, будучи вдали от святого отца, она не в состоянии полностью наслаждаться этими радостями. Сердце ее пребывает с тем, кто составляет главную радость и главное сокровище ее жизни. И она надеется, что Его Святейшество их не забудет и скоро призовет к себе.

Такие письма очень радовали Папу. Он требовал, чтобы они писали ему каждый день, уверял, что каждая деталь их существования невероятно для него интересна и важна.

И это было так: письма любимых дам были единственной радостью для него, тем более что французы продолжали грозить вторжением, а враги Папы здесь, на итальянском полуострове, все выше поднимали голову.

И когда через несколько недель пришло известие, что Лукреция слегла в постель с лихорадкой, он испугался не на шутку. Он закрылся в своих апартаментах, никого не принимал и беспрестанно клял себя за то, что отослал ее прочь. Он строил планы скорейшего ее возвращения в Рим.

Нет, решительно он не мыслил без них своего существования. Он написал, что отсутствие Джулии пробудило в нем демона чувственности, укрощать которого способна лишь она, и что из всех своих детей он больше всех обожает золотоволосую красавицу-доченьку. Да как он мог подумать, что мужчина может любить сыновей больше, чем такое хрупкое, такое нежное существо? Они обязаны вернуться. Они не должны больше с ним расставаться. Какими бы ни были опасности, им надлежит встречать их всем вместе.

«Донна Лукреция, возлюбленная дочь моя, – писал он в страшном волнении. – Ты подарила нам дни величайшей тоски и горя. По Риму распространились ужасающие слухи, что ты безнадежно больна и даже что ты уже умерла. Ты можешь понять, какое страдание доставили нам эти слухи, ибо понимаешь, что мы любим тебя больше всех на свете. Мы благодарим Господа и Святую Мадонну, что они избавили тебя от опасности, и мы не обретем счастья, пока вновь не увидим тебя».