Читать «Опороченная Лукреция» онлайн - страница 92

Беззаботная и жизнерадостная, Анджела упивалась своей молодостью и, казалось, была исполнена решимости получить от жизни все мыслимые и немыслимые наслаждения. Кипучей натурой и полнейшим презрением к этикету она напоминала Санчу. Сейчас Анджела приложила к себе одно из платьев Лукреции – ее собственного фасона – и кружилась по комнате, изображая невесту на свадебном балу.

Служанки смеялись до слез, глядя на нее. Даже Лукреция не могла удержаться от улыбки.

– Хватит баловаться, дитя мое, – сказала она. – Лучше помоги мне с застежками.

Ее наряжали в платье из малинового бархата с золотыми лентами, и Анджела тут же воскликнула:

– Ах!… Что бы я только ни отдала за такой наряд! Двадцать лет жизни… и свою честь впридачу…

– Не понимаю, о чем ты говоришь, – сказала Лукреция.

– Вы не понимаете, как оно вам к лицу! Если бы у меня было такое платье, я бы выглядела не хуже!

Лукреция снова улыбнулась.

– У тебя тоже превосходные наряды.

– Но не такие роскошные. Лукреция, помните ваше платье из голубой парчи… то, с разрезными рукавами и золотым кружевом? Оно бы мне очень пошло.

– Не сомневаюсь, – сказала Лукреция.

– Кузина, вы придумываете наряды для себя, а могли бы и обо мне позаботиться.

Лукреция рассмеялась.

– Это платье ты хочешь надеть сегодня вечером? Анджела обвила руками ее шею.

– А можно, дорогая кузина? Можно?

– Ну, пожалуй, – сказала Лукреция.

– Вы – самая лучшая кузина в мире! Я бы умерла от тоски, если бы мне не разрешили сопровождать вас в Феррару.

– Полагаю, смерть от тоски тебе не грозит. Возьми голубое платье, и мы посмотрим, как оно сидит на тебе.

– Чудесно сидит! Я уже меряла.

Ей помогли одеть платье, и она стала расхаживать по комнате, изображая Лукрецию то в одном, то в другом настроении: Лукрецию на свадьбе; Лукрецию на консистории с кардиналами во время ее регентства; Лукрецию, танцующую с Ипполитом, с Ферранте и с Чезаре.

Она была жизнерадостна и беззаботна. Лукреция любовалась, на какое-то время забыв о своих волнениях.

Ипполит стоял в углу залы и безучастными глазами смотрел на танцующих. Ему предстояло о многом сообщить домой. Как и его братья, он уже отослал несколько писем – отцу, Альфонсо и Изабелле, – в которых расписывал красоту, обаяние и добродетели их новой родственницы. Ипполит усмехнулся. Изабелла будет вне себя от ревности – она считает себя самой привлекательной и неотразимой женщиной Италии. Как, впрочем, и самой образованной, может, она и права. А вот в отношении своего первенства в моде, в элегантности, в умении изысканно и со вкусом одеваться – явно заблуждается. Едва ли ее наряды смогут соперничать с коллекцией платьев, которые привезет с собой Лукреция. Он знал, что Ферранте писал о Лукреции, захлебываясь от восторга. Так же, как и Сигизмунд, – а ведь понимал, с какими чувствами его отзывы воспримет Изабелла! На самом деле Сигизмунд не хотел расстраивать сестру, но был слишком благочестив, чтобы скрывать правду. Вот почему его письма могли уязвить Изабеллу гораздо больше, чем известия от Ипполита, которого она подозревала в злонамеренности, или от Ферранте, который был чересчур впечатлительным юношей.