Читать «Опороченная Лукреция» онлайн - страница 88
Виктория Холт
– Мы будем встречаться. Ты постараешься почаще приезжать ко мне в Феррару. А я – к тебе в Романью.
– Да, – сказал он. – Да! Ничто не должно разлучить нас.
Затем наклонился к ее лицу и прошептал:
– Лукреция… ты дрожишь. Точно боишься меня. Во имя всех святых, почему? Почему?
– Чезаре, – ответила она. – Скоро ты уедешь из Рима. А я… я выйду замуж.
– И ты боишься… своего брата, который так любит тебя! Лукреция, я этого не допущу. Я заставлю тебя радоваться мне… любить меня так же, как я – тебя!
– Да, Чезаре.
– Лукреция, ты для меня важнее всех на свете. С кем бы я ни был, я люблю только тебя. Все остальные… они быстро надоедают мне. Они – не Борджа. Лукреция… Лукреция… я бы отдал тебе все, что у меня есть… всю свою жизнь, если бы только…
– Нет, – твердо сказала она. – Нет!
– А я говорю – да, – властным тоном произнес он.
Его рука легла на ее затылок. В это мгновение она подумала, что он готов убить ее, потому что сейчас наверняка представил свою сестру вместе с супругом, а для него не было ничего более невыносимого, чем такая картина.
Затем он неожиданно выпустил ее – и горько рассмеялся.
– В тебе течет кровь Борджа, а ты как будто и не знаешь об этом. Хочешь быть, как все остальные. Любить супруга, растить детей… Но ты все равно не спрячешь того, что есть в тебе! Никуда не денешься от своей натуры. Сегодня ты придешь в мои покои. Я устраиваю небольшую вечеринку. Будут наш отец и кое-кто еще. Думаю, ты хорошо проведешь время.
– С великим удовольствием приду к тебе, – согласилась она.
– Да, Лукреция, – сказал он. – Ты придешь.
В тот вечер в покоях Чезаре состоялась оргия – одна из тех, что позже стали упоминаться чуть ли не в каждом разговоре, касающемся семьи Борджа.
Эта затея принадлежала самому Чезаре. Были зажжены свечи в канделябрах, у одной стены стоял папский трон, искусно убранный в шелк и парчу. На троне сидел Папа. Лукрецию посадили между ним и его сыном.
Все сопровождалось неумеренными возлияниями, непристойными разговорами. Тон задавал Чезаре. Это было то, что он называл порядочной компанией, и ему, видимо, хотелось перейти от непристойных разговоров к такому же непристойному поведению.
По его распоряжению сюда привели пятьсот самых известных римских куртизанок, готовых делать все, что от них потребуют, и больше всего на свете боявшихся не угодить Чезаре Борджа.
Они танцевали. Музыка становилась все громче, танцы – все разнузданней. Тема была одна: обольщение и торжество обольстителя. Чезаре пристально следил за сценой. На небольшом столике перед ним лежала коллекция платьев из тончайшего шелка, чудесная кожаная обувь и шляпы; это были награды, которые Лукреция должна была вручить лучшим исполнительницам, – вот почему он потребовал, чтобы она внимательно следила за каждой парой и замечала все их достоинства и недостатки.
Когда танцовщицы начали в такт музыке раздевать друг друга, Папа захлопал в ладоши.
Лукреция сидела неподвижно, стараясь не смотреть на отца и брата. Она пыталась улыбаться, но улыбка была неестественной.
Не вид обнаженных женщин смущал ее – выросшая в Риме, она привыкла к подобным зрелищам. Лукреция понимала символическое значение этого зрелища. Посредством него Чезаре говорил ей, что она – одна из них; что она принадлежит им; что даже в добропорядочной семье Эсте она не сможет забыть этого вечера.