Читать «Всадники ночи» онлайн - страница 162

В спальне горел свет. Два рожка: один возле двери, еще один на сундуке у его изголовья. Стянув с себя рубаху, князь прошелся по тихой пустой комнате и вдруг заметил под кроватью, с женской стороны, какую-то крынку. Присел, приоткрыл крышку. Тут же в нос ударил аромат черемухи. Запаренные листья! С лета, видать, про запас приготовлены.

Теперь Андрей понял, почему от жены всегда пахло черемухой: она натиралась каждый раз, прежде чем лечь рядом. Сегодня, видать, тоже надеялась в одной постели оказаться. Соблазнить его этим запахом, заманить в теплоту мягкой перины, под небесного цвета балдахин, под пухлое горячее одеяло. Придумывала, старалась… И зачем она все это делает? Ведь больше между ними ничего не будет…

Ковер на полу забавный. Два лебедя, и каждый голову другому на спину положил.

Он решительно прошел к одной свече, потушил. Потом к другой, сжал язычок огня пальцами и влез под одеяло. Повел носом. Нет, черемухой не пахло. Здесь она еще ни разу к этим листьям не прикоснулась. Без него…

Утром на сундуке у изголовья стоял букет с желтыми бессмертниками.

— Да уж, не лето, — потянулся он. — Живых ты нынче не найдешь.

Он поднялся, натянул порты, рубаху, накинул заботливо оставленную рядом с одеждой войлочную душегрейку. Пробежался по дому туда, куда даже король ходит пешком, потом выскочил на улицу, растер снегом руки, лицо. Увидел Пахома, неспешно чистящего Аргамаку шерсть.

— Ну что, дядька, сражаться будем? На рогатинах, на мечах?

Холоп отрицательно покачал головой.

— Ты чего? Не выспался? И вообще чего это дом такой тихий? Опять все в церковь ушли?

— Княгиня ушла. В монастырь.

— Ты чего говоришь, Пахом? Какой монастырь?

— В скит на Валааме. По льду с рассветом уехали. И дворня многая с ней подалась.

— Подожди, а как же это… Там… душегрейка, цветы… — От неожиданного известия все в голове князя перемешалось. — Там, на сундуке… Прощалась, что ли?

— Не ведаю, — развел руками Пахом. — Собирались, видел, в сани грузились. Ты теперь здесь, за хозяйство не страшно. Приказчика надобно искать толкового. Без него никак.

— Подожди, — замахал руками Зверев. — Не понимаю все равно: какой монастырь, какой приказчик?

— Все, Андрей Васильевич, — вздохнул холоп. — Будешь ты теперь возвертаться в холодный дом. Ждать тебя больше некому, бояться за тебя — тоже. Зайдешь — а там пусто. Токмо домовой да эхо.

— Пусто… — повторил князь, и до него наконец начало доходить, что именно изменилось в его жизни.

Полина ушла в монастырь. Больше он ее уже никогда не увидит. Совсем. Не нужно никого ругать, никого бить, никого пороть. Она ушла сама. Больше ее не будет. Как умерла. Навсегда.

Он прошел по расчищенному от снега двору, остановился на краю склона. Заводь, скованная льдом, спала, спал зачем-то привязанный к причалу ушкуй. Тот самый, на котором вез их сюда, молодых, только повенчанных, князь Друцкий. Они тогда вообще ни разу из каюты не вышли. А Полине так понравилось, что она никуда не захотела уходить, пожелала жить на ушкуе. Маленький носик, голубые глаза. И по ночам от нее всегда пахло черемухой…