Читать «Эросфера» онлайн - страница 20

— Вначале я намеревался лишь обновить наряды моих жен. И мне нужен был образец. И теперь они не будут белыми воронами, когда окажутся в Англии.

— В Англии? — удивилась девушка.

— Да, мы можем отправиться туда немедленно. Мне не терпится сделать это. Конечно, если вам это приятно, можете совершить путешествие с нами, — вежливо добавил он.

Миллисент подумала, что некоторые вещи требовали еще разъяснения.

— У меня достаточно времени, — начала она и затем добавила: — Каникулы мои еще не закончились. Впрочем, если у вас там есть дела… И вы считаете разумным везти с собой всех?

— Именно поэтому я туда отправляюсь, — воскликнул эмир. — И эту мысль подали мне вы: я везу их, чтобы они могли научиться. Научиться тому, что знаете вы. Я нашел эти вещи такими удивительными, что хочу, чтобы и они познали их.

И добавил, расчувствовавшись:

— Это поможет мне вспоминать о вас, когда я возвращусь.

Миллисент неожиданно почувствовала себя беспомощной, однако не сдавалась:

— А… мои подруги, которые рассчитывали приехать сюда после меня?

Эмир вновь почувствовал себя смущенным. Он тихо пробормотал:

— Я же говорил вам: жизнь дорогая, налоги…

Потом вдруг взбодрился и весело сказал:

— Можете познакомить меня с ними, когда, я буду в Лондоне. Не сомневаюсь, что я многому могу научиться.

Однако девушка резко оборвала его.

— А их? — спросила она, взглядом показывая на все еще стоящих смирно женщин. — Кто возьмется за их образование?

— Кто? — удивился господин. — Ну ясно, что те же мужчины, которым вы обязаны своим образованием! Несомненно, это люди достойные, если судить по вашим знаниям.

На этот раз Миллисент растерялась. Наконец она сказала:

— Я не знала, что арабы — люди таких широких взглядов. Эмир Фавзи улыбнулся:

— Набатеи, наши предки, считали своих жен частью самих себя…

СЛИЯНИЕ

Я — прекрасна. Ни одна грудь смертной женщины не может соперничать с моими мраморными грудями, сделавшимися гладкими в результате прикосновения дождевых струй и губ.

Я — прекрасна, и у меня никогда не было натурщицы. Даже неизвестный художник, который изваял меня, не признал бы во мне Афродиту, сводившую его с ума. И если бы не песок, постоянно трущий меня, только те, кто в течение миллионов ночей отдавал мне свои ласки, могли бы признать себя истинными творцами шедевра, каким являюсь я.

Я — прекрасна: мой черный лобок на моем белом теле хранит следы грубых морщинистых рук пастухов, а мои глубокие ягодицы источают ароматы их ночной любви. Весь день, привязанные к своим пасущимся овцам, они держат в руках свои члены, сдерживая желание и мечтая обо мне. После захода солнца они обхватывают мой бюст своими волосатыми руками, гладят мои груди своими ладонями и кусают мои плечи. Они прижимаются животами к моим бокам. Пористое углубление моих ягодиц принимает их мужскую силу. Один за другим всю ночь они подходят ко мне. Моя бессловесная услужливость оправдывает их ожидания. Мое сердце не издает ударов, которые могли бы отвлечь их от испытываемого сладострастия. Я не издаю вздохов, которые могли бы нарушить их монолог. Я ничего не прошу из того, что могли бы потребовать женщина или животное. Поэтому они не могут желать другой любовницы, кроме меня.