Читать «Энн в Грингейбле» онлайн - страница 20

Мэтью по-прежнему молчал, и у Мариллы возникло ощущение, что она зря ему это все объясняет. Как же тяжело с мужчиной, который никогда не спорит! Тяжелее может быть только с такой же женщиной.

После обеда Мэтью запряг гнедую кобылку в коляску, и Марилла с Энн отправились в путь. Мэтью открыл для них ворота и, когда они проезжали мимо него, сказал как будто бы сам себе:

— Сегодня утром ко мне приходил Джерри Буот. Пожалуй, найму его в работники на это лето.

Марилла ничего не ответила, но хлестнула ни в чем не повинную кобылку кнутом с такой силой, что та, не привыкшая к подобному обращению, рванула с места в галоп. Подпрыгивая на ухабах, Марилла оглянулась и увидела, что ее несносный брат стоит, опершись о калитку, и грустно смотрит им вслед.

Глава пятая

ИСТОРИЯ ЭНН

— Знаете, — доверительно сообщила Энн Марилле, — я решила получить от этой поездки такое удовольствие, какое только возможно. Я давно уже поняла, что если решишь получить от чего-нибудь удовольствие, то обязательно получишь. Надо только твердо решить. По дороге я не буду думать о том, что мне придется ехать обратно в приют. Я просто буду смотреть по сторонам. Ой, глядите, одна розочка уже распустилась! Какая хорошенькая! Она, наверное, радуется, что она розочка. Жаль, что цветы не умеют разговаривать. Я уверена, что они говорили бы только приятные вещи. А правда, розовый — самый изумительный цвет на свете? Я его обожаю, только он мне не идет. Рыжим нельзя носить розовое, даже в воображении. Вы не знаете людей, у которых в детстве были рыжие волосы, а потом потемнели?

— Нет, не знаю, — безжалостно отрезала Марилла, — а уж у тебя-то они вряд ли потемнеют.

Энн вздохнула.

— Ну вот, рухнула еще одна надежда. У меня не жизнь, а просто кладбище рухнувших надежд. Я прочитала эту фразу в книжке, и произношу ее вслух каждый раз, когда мне необходимо утешение.

— Ну и какое же в этом утешение? — спросила Ма-рилла.

— Просто это так романтично звучит, будто я — героиня какой-нибудь книги. Я очень люблю романтичные вещи. Я даже рада, что могу сейчас так про себя сказать. А мы поедем через Лучезарное озеро?

— Если ты имеешь в виду пруд Барри, то нет, мы поедем вдоль берега.

— Вдоль берега — это тоже приятно, — мечтательно проговорила девочка. — Когда вы сказали «вдоль берега», я сразу представила эту дорогу. И Белые Пески тоже звучит приятно, но Эвонли мне нравится больше. Такое красивое название, мелодичное. А далеко до Белых Песков?

— Миль пять. Раз уж ты все равно не можешь молчать, то говори хоть по делу: расскажи мне, откуда ты, почему живешь в приюте?

— Ой, об этом мне совсем не хочется говорить! Вот если бы вы мне позволили рассказать вам, кем я себя люблю воображать, это было бы куда интереснее.

— Нет, не надо мне твоих выдумок. Расскажи про то, что было на самом деле. Начни с начала. Где ты родилась и сколько тебе лет?

— Мне в марте исполнилось одиннадцать, — ответила Энн, смирившись с необходимостью говорить о том, что происходило на самом деле. — Родилась я в Болингброке, в Новой Шотландии. Моего отца звали Уолтер Ширли, и он был учителем в средней школе. Маму звали Берта Ширли. Правда, Уолтер и Берта — прелестные имена? Я так рада, что у моих родителей такие красивые имена. Было бы очень обидно иметь отца, которого звали бы, например, Джедедя.