Читать «Пепел наших костров» онлайн - страница 157

Стоило отцу Серафиму заговорить, и самые лютые разбойники склонялись перед ним, как гвардейцы кардинала перед Арамисом. Тем более, что и говорил он примерно то же самое: «Вспомните о Боге! Неужели вы не боитесь геенны огненной?» А помещику Александру Сергеевичу Стихотворцу не надо было говорить даже этого.

Он с радостью выделил иеромонаху землю под скит и не возразил даже, когда Жанна высказала желание работать на строительстве обители. Причем выразилась она в том духе, что не прочь бы остаться в обители навсегда, поскольку это лучший способ сохранить девственность. Стихотворец поскрипел зубами, но противоречить не стал.

Он уже смирился с мыслью, что Жанна ему не достанется.

Правда, тут поставил жесткое условие отец Серафим. Он потребовал, чтобы Жанна крестилась – иначе он просто не вправе допустить ее к строительству церкви.

Жанна противиться не стала, и уже на следующее утро иеромонах окрестил ее в озере.

Жанна вошла в воду обнаженной, и отец Серафим не нашел к этому никаких канонических препятствий, поскольку первые христиане принимали крещение именно так, о чем наглядно свидетельствует картина художника Иванова «Явление Христа народу».

Иеромонах прекрасно понимал, что это приобщение Жанны к православию – чисто формальное, и в душе она продолжает оставаться то ли атеисткой, то ли язычницей, но с точки зрения канона все правила были соблюдены, и теперь он мог взять Жанну в скит и защитить ее от притязаний и поползновений если не самого Стихотворца, то его подручных, которые с каждым днем становились все наглее.

71

Президента Экумены Гарина похитили во время очередной поездки за пределы Белого Табора. Как его предупреждали, так и вышло. Уж черт его знает, кто в резиденции Гарина был купленный, а кто – засланный, но только пантеровцы знали все и про его маршрут, и про режим охраны на марше.

С недавних пор Гарин согласился с требованием Игнатова перемещаться по дачной зоне со скоростью пешехода или немного быстрее, чтобы мобильный отряд охраны мог угнаться за президентской кавалькадой на своих двоих – не пешком, но и не бегом, а легкой трусцой. Выглядело это забавно, но Игнатов считал, что так надежнее.

Вот они и бежали, словно охранники американского президента по бокам от лимузина, только вместо лимузина был президентский конь, вороной красавец по имени Крайслер.

Всего лошадей в кавалькаде было семь. на одной ехал помощник президента, а на других шести – охрана ближнего круга. Пеших же охранников было человек сто.

Не только Шорохов, но даже и более уравновешенный Игнатов уговаривал президента Экумены не ехать на дальние фермы. Если возле Москвы, особенно поблизости от дорог, леса почитай что уже и нет, дачи сплошняком, то чем дальше от города, тем глуше места.

Но Гарину приспичило устроить разборку наместнику, на которого давно уже жаловались фермеры дальнего запада. Мол, вообразил себя независимым правителем, обставился тонтон-макутами с длинными ножиками и внешностью горилл, берет дань не по закону и притесняет людей не по совести, а Гарина и правительство Белого Табора вообще ни в грош не ставит.