Читать «Счастливчик Джим» онлайн - страница 27

Через несколько секунд Диксон уже разглядел все, что ему требовалось: прямые, коротко подстриженные светлые волосы и карие глаза (красивое сочетание!), отсутствие губной помады и четкий рисунок губ, прямые плечи, узкие бедра и полную грудь, подчеркнутую простоту вельветовой юбки и гладкой белой полотняной блузки. Все в этой девушке бросало жестокий вызов его привычным представлениям, вкусам и честолюбивым стремлениям и, казалось, было задумано специально для того, чтобы раз и навсегда указать ему его место. Диксон уже давно привык к мысли о том, что такие женщины – непременно собственность какого-нибудь Бертрана, и даже перестал воспринимать это как несправедливость. Для него же и ему подобных судьбой уготована более обширная разновидность женщин, и к ней принадлежит Маргарет. Это женщины, у которых стремление нравиться порой заменяет умение нравиться, но лишь до тех пор, пока слишком узкая юбка, или слишком яркая губная помада, или отсутствие ее, или жалкая неумелая улыбка не разрушат иллюзии и, казалось бы, непоправимо. Однако иллюзия почти всегда создавалась снова. Новый джемпер помогал забыть о больших ногах, великодушие заставляло не замечать сухих, как пакля, волос, а две пинты пива придавали очарование банальной болтовне о лондонских театрах или о французской кухне.

Девушка обернулась и увидела, что Диксон смотрит на нее в упор. Сердце Диксона мгновенно ушло в пятки, а девушка тотчас распрямила плечи и вся как-то подтянулась – словно стоявший вольно солдат, услышавший команду «смирно!». С минуту они молча смотрели друг на друга, и Диксон почувствовал, что у него начинают гореть уши. Тут до него донесся высокий лающий голос:

– А, вот и ты, детка! Иди же сюда знакомиться! – И Бертран шагнул к девушке, метнув на Диксона враждебный, настороженный взгляд. Этот взгляд не понравился Диксону. По его мнению, единственное, что должен был сделать Бертран, – это принести всем извинение, и притом самое смиренное, за свою нелепую наружность.

Вид приятельницы Бертрана привел Диксона в такое расстройство, что у него не возникло ни малейшего желания быть ей представленным, и в течение некоторого времени он старался никому не попадаться на глаза. Потом прошел в другой конец зала и присоединился к Маргарет, беседовавшей со скрипачом-любителем. Бертран, окруженный гостями, стоял посреди зала, что-то длинно рассказывал и то и дело разражался хохотом. Его приятельница не сводила с него глаз, словно ждала, что он может попросить ее впоследствии изложить в двух словах суть его нескончаемого анекдота. Подали кофе и печенье, что должно было знаменовать собой ужин. Диксон пошел раздобыть побольше и того и другого для себя и для Маргарет, и это занятие поглотило его целиком. А затем неизвестно почему к нему вдруг подошел Уэлч и сказал:

– Идите-ка сюда, Диксон. Я хочу познакомить вас с моим сыном и с его… с его… идите-ка сюда.